Лик твой – спутник мой в скитаньях, а дороги – далеки.
К локонам твоим привязан я рассудку вопреки.
Ямочка на подбородке мне лукаво говорит:
«В эту ямочку свалились все Юсуфы-дураки!»
Эти тысячи Юсуфов преградили путь к тебе.
Красота твоя – спасенье и лекарство от тоски.
Если мне не дотянуться до густых твоих кудрей –
Значит, сердце виновато, значит, руки коротки.
Предавайся наслажденьям ты в обители своей,
Но привратнику у входа наставленье изреки:
«Этот путник отразился в зеркале моей души,
Хоть и пыльный он, и скромный, и наряд, и вид – жалки.
Отвори ворота, если постучится в них Хафиз –
Он годами, бедный, жаждал мною утолить зрачки…»
Молитва о тех, кто в пути
Молитва о тех, кто в пути, – начало рыданий моих.
Скитальцам подобен я сам, а стих мой – стенаниям их.
Как вспомню о друге – слеза мои застилает глаза.
Скитанья учили меня. Я – вечной дороги жених.
Я помню родную страну и в сердце ее берегу,
В кругу моих близких друзей ее берегу от чужих.
В квартале чужих кабаков я знамя свое утвердил.
Дорогу домой отыскать ты мне помоги, проводник!
Когда ж я пойму, что грешно незрелых кумиров любить?
Пусть свыше раздастся приказ, чтоб голос соблазна утих.
Лишь утренний ветерок и ветер вечерней зари –
Наперсники тайны моей. Свидетелей нету других.
О ветер рассветный, повей мне с той стороны, где Шираз!
Родной стороны аромат – живительный сердцу родник.
Когда мы прощались с тобой, я плакал, а ты – упрекал…
Кому же пожалуюсь я? Толпе ненавистников злых?
Я слышал вчера на заре пленительный голос Зухры:
«Будь славен, великий Хафиз, слагающий сладостный стих!»
Я ушел – не знает сердце
Я ушел – не знает сердце, ранено тобою:
Долго ль суждено злосчастью быть моей судьбою.
Я осыплю жемчугами ради глаз прекрасных
Тех, кто от тебя прискачет с весточкой любою.
Пусть с тобой пребудет верность – Бог со мной пребудет!
Тщетно обращаюсь к небу с этою мольбою.
Если взвесят наши вины – я оправдан буду,
Но не будет оправданья твоему разбою.
А в моем смятенном сердце не погасят страсти
Даже все земные силы, изготовясь к бою!
Я небесные скрижали разобью на части –
Чтоб влюбленным не грозили небеса бедою.
Пред моим изображеньем пери розоликой
Розовый бутон в смущенье вянет сам собою…
Отвечай, когда ширазцы спросят про Хафиза:
«Он в слезах свой край покинул, изгнанный враждою!»
Я счастье здесь мечтал найти
Я счастье здесь мечтал найти – а потерпел урон.
Пора пожитки собирать – и убираться вон.
Я на себе одежды рвал, и руки я ломал,
И плакал, и пылал, как лал, как розовый бутон.
Внимала роза соловью вчера в моем саду,
Всю ночь среди ветвей звучал его печальный стон:
«О сердце бедное, терпи! Всесильный друг суров:
К твоим поступкам и словам неблагосклонен он».
Повержен бурею судьбы, не замочил ареф
Одежд, хоть волны океан вздымал со всех сторон.
Не будь несдержанным в речах, не нарушай обет,
Коль хочешь, чтоб не покарал смутьяна небосклон.
Ах, если б исполнялись все желания, Хафиз!
Тогда бы и великий Джам не потерял свой трон…
Окончен долгий пост
Окончен долгий пост – налейте мне вина!
Не нужен мне почет и слава не нужна.
Подайте кубок мне! Великий пост помянем,
Безвинные вином помянем времена.
Напьемся допьяна, чтоб в голове смешалось:
Какая мысль верна – какая не верна.
Вдохнем тот аромат забытый, о котором
Молились в кабаках с рассвета дотемна.
Душа моя совсем без пьянства омертвела –
Почуяв запах сей, вновь ожила она.
Пусть вдаль спешит аскет, не знающий покоя,
А ринд – свернет в кабак, забудет цель спьяна.
Все золото души я на вино растратил,
Теперь душа пуста, печальна и темна.
Так дайте мне вина! Я жажду утоленья.
Доколе мне страдать, стеная, как струна?
Не продолжай, Хафиз! Дороги нет заблудшим,
Чье чистое вино расплескано до дна…
Верный друг лозы запретной
Верный друг лозы запретной, благодарен будь Аллаху:
Мохтасеб покинул землю – мир его сухому праху!
Дочь лозы в кабак явилась – оботри-ка пот с бутылей,
Чтоб о ней не говорили, будто спряталась со страху!
Пригласи лечиться хмелем всех певцов любви в Ширазе,
Чтоб никто из них с отвычки, зазевавшись, не дал маху!
Ты, аскет благочестивый, не отмоешь винных пятен –
Хоть в семи котлах бурлящих кипяти свою рубаху!
Розовый бутон свиданья лепестки раскрыл под ветром
И запел звонкоголосо – превратилась роза в птаху!
Скромен будь, Хафиз! Иначе – твой успех припишут спеси.
Не забудь, что злой завистник на тебя клевещет шаху…
Что лучше сада и весны
Что лучше сада и весны на берегу потока?
Чего мы, виночерпий, ждем? Налей хмельного сока!
Суть сказок о живой воде, легенд о райских кущах –
Не в том ли, чтобы от земли нас оторвать до срока?
Знать сроков смертным не дано. Цени свою удачу:
Миг счастья, выпавший тебе, считай подарком рока.
Мы все висим на волоске, готовом оборваться.
Жалей себя! Жалеть сей мир – не много будет прока.
Кому под силу приоткрыть завесу вечной тайны?
Молчи, соперник! Что тебе до вещих слов пророка?
Кого я должен предпочесть – непьющих или пьяниц?
Одной породы – и аскет, и жалкий сын порока.
И если допускает Бог все наши прегрешенья –
Что мы с тобой должны извлечь из этого урока?
Хафиз хотел испить вина, аскет – воды Кавсара…
Меж тем желанья божества запрятаны глубоко!
Два друга сердечных
Два друга сердечных, два мана хмельного вина,
Старинная книга, лужайка в саду, тишина –
О жребий счастливый! Ничто не сравнится с тобой –
Ни сила, ни слава, ни полная злата казна.
Предать ради них этот рай – все равно что продать
В Египет Иосифа: слишком ничтожна цена!
Приди! Не изменится мир от поступков твоих и моих,
Греховность моя твоему аскетизму равна.
Злой ветер событий свистит над моим цветником,
Прилежный садовник – забыл я цветов имена.
В Джамшидовой чаше не видно отрадных картин –
Невиданных бедствий в той чаше картина видна.
Как после самума, поломаны стебли цветов,
Живая ограда из вьющихся роз снесена…
Терпи, мое сердце, тебя не покинет Господь,
Тобой, драгоценным, не будет владеть сатана!
Чем платит мне небо за верную службу мою?
Где милая сердцу? В руках негодяев она!
Испортился нрав у судьбы в это смутное время, Хафиз.
Где мысль мудреца? Где поэзия? О времена!
Ты знаешь ли, о чем ведут беседу
Ты знаешь ли, о чем ведут беседу чанг и уд?
«Украдкой пей, тайком люби – порядок нынче крут!
Украли славу у любви и смелость у сердец,
Ханжи влюбленных волокут на ханжеский свой суд.
Зороастрийцев-стариков винят в питье вина!
Как видно, мало юных им – и стариков не чтут.
Грех пить, грех думать о любви… Все грех, да грех, да грех!»
Рыдая горько, чанг и уд свой разговор ведут.
О философском камне встарь мечтали мудрецы,
Но не нашли его. Едва ль глупцы его найдут!
Перед закрытой дверью мы, заблудшие, стоим.
Что там, за дверью? – мучит нас пустых догадок зуд.
Вот почему дороже царств один влюбленный взгляд!
Красотки за свою любовь недорого берут.
Как счастья нам достичь? Один – все валит на судьбу,
Другой твердит: «Все перетрут терпение и труд».
Не думай, смертный человек, что прочен этот мир.
Изменчивость – его закон. Ничто не вечно тут.
Пей, с лицемеров не бери примера, о Хафиз!
И шейх, и муфтий, и мулла, и мохтасеб – все врут.
Свидетель мохтасеб, я не из тех
Свидетель мохтасеб, я не из тех,
Кто враг вина и чувственных утех!
Я, грешник, часто каюсь. Но весною
Не пить и не любить красавиц – грех.
В саду весной я книгу не листаю,
А наслаждаюсь розой без помех.
Не замочу одежд в ручье богатства,
Хоть в нищете моей не счесть прорех.
О милостях судьбу молить не буду –
Я в бедности своей богаче всех.
От злого рока не ищу защиты:
Огонь любовной страсти – мой доспех.
Достиг я, грешный, соглашенья с чашей.
Что мне укор аскета? Просто смех!
Я сыплю жемчуг слез… Коль так богат я –
К чему удача мне? Зачем успех?
Коль чаша – веха по дороге к раю,
Не надо мне иных, небесных вех.
Впустую не заигрывай с Хафизом:
Его не проведешь – он не из тех!
Поменьше знайся с тем, кто о душе хлопочет
Поменьше знайся с тем, кто о душе хлопочет,
Не презирай того, кто жить беспечно хочет.
Ты тонок, ты умен – от близкого общенья
С носящими хиркэ тоска тебя источит.
Я вижу только грязь на рубище аскета,
Который кару нам и Страшный суд пророчит,
Большого нет греха в веселой жизни ринда
И в том, что свой кафтан буян вином омочит.
Иди-ка погляди на этих лицемеров:
«Кровь сердца» пьют они, барбат струной рокочет.
Коль налил мне вина – не подливай мне яду.
Питье вдвоем со мной тебя не опорочит.
Садись, но берегись горячности Хафиза –
В его груди всегда котел страстей клокочет!
Врачам я жаловался зря
Врачам я жаловался зря –
Не помогли мне лекаря.
Пусть от стыда краснеет роза,
Любовью ветрено соря!
Я свой недуг поведал другу,
Об излечении моля.
Дай Бог очам опять увидеть
Лик милой, светлый, как заря.
Любовь – как ларь, и нет печати
На крышке этого ларя.
Так сделай доброту законом:
Дари и нищим, всем даря!
Хафиз, мужей ученых слушай –
Тогда страдать не станешь зря.
Пусть проповедник городской
Пусть проповедник городской взошел на пьедестал –
Пустые речи говоря, он праведным не стал.
И человеком зверь не стал, хотя не пьет вина.
Быть милосердным не ленись – не так уж ты устал.
Доступен жемчуг должен быть для множества людей,
Чтоб перлом редкостным никто подделку не считал.
Величье – в собственных делах, а не в людской молве.
За Сулеймана сатану никто не принимал.
Я проповедую любовь. Ученья моего
Ничто не в силах сокрушить – оно прочнее скал.
Она сказала: «Утолю желания твои».
Дай Бог, чтоб слов своих кумир обратно не забрал!
Ты – мироздания венец. Я Господа просил,
Чтоб он меня твоим лицом напрасно не смущал.
Пылинка малая – и та, как говорил Хафиз,
Не засияет на свету, коль света Бог не дал!
В саду весны блистанье утром рано
В саду весны блистанье утром рано.
Принес мне ветер вести от тюльпана.
О ветер, донеси мои приветы
До розы, кипариса и рейхана.
Когда бы знала о моем смятенье
Луна, чей локон – вроде чоугана!
Боюсь я тех застольцев в харабате,
Кто над чужой бедой смеется пьяно.
Будь другом божьих слуг. Ковчегу Ноя
Откроется земля средь океана.
И корки хлеба не проси у неба,
Оно не кормит, а казнит нас рьяно.
Я выместь пол ресницами согласен
Пред красотою мага-мальчугана!
Проникнуть в тайну мира не пытайся,
Твой слабый ум – орудие обмана.
Тем, чья постель последняя – могила,
Что проку от высокого эйвана?
Зачем темницу ты благословляешь,
О царь Египта, месяц Ханаана?
Зачем жгутами заплетаешь косы?
Какая страсть смутила дух султана?
Гуляй, Хафиз, будь пьяным и веселым
И в западню не превращай Корана!
Наставник наш, распутства стойкий враг
Наставник наш, распутства стойкий враг,
Покинувши мечеть, зашел в кабак.
Как нам, ученикам, теперь молиться
И обращать лицо к святыне как?
Нам и подавно место – в харабате!
Должно быть, это свыше тайный знак.
Узнав, как хорошо нам в этих путах,
Мудрец иных не пожелает благ.
Твой лик явил нам «чудо милосердья»,
Забыли мы, что значит «зло» и «мрак».
Расплавится и каменное сердце –
Так мы вздыхаем и стенаем так!
Загнать всем миром в сети птицу сердца
Пытались мы – и не могли никак.
Хафиз, тебя пронзили стрелы вздохов?
Остерегайся этих стрел, простак!
Проповедники блистают благочестьем
Проповедники блистают благочестьем в Божьем храме,
А тайком совсем другими занимаются делами.
У мудрейшего спросил я: «Отчего святоши эти,
Призывая к покаянью, каются так редко сами?
Неужели словоблуды, угрожая страшной карой,
Сами в Судный день не верят и лукавят с небесами?»
Господи, поставь на место этих пастырей незваных:
Пусть развратники своими занимаются ослами!
Я – прислужник старца магов в кабаке, где нищий дервиш
Посыпает вместо праха голову себе деньгами.
Приходи к нам, неимущий, ибо в этом харабате
Люди, выпив чашу хмеля, укрепляются сердцами.
Такова краса владыки, что одни из нас убиты,
А другие от восторга в прах склонились головами.
Изгони из сердца страсти – пусть идут в другое место;
Властелин души не может жить в одном дому с грехами!
В драгоценностях менялы вечно будут смыслить мало
И стекляшки бус ослиных будут путать с жемчугами.
У порога харабата прочитай молитву, странник,
Ибо духа опьяненье в этом доме правит нами.
Поутру с небес раздался голос: «Те из вас святые,
Кто Хафиза поминает благозвучными стихами!»
Лика твоего не видно
Лика твоего не видно – а поклонников не счесть.
Воспевают нерасцветшей розы красоту и честь.
Что же странного, что в толпах почитателей твоих
Будет лишний нищий странник на поклон к святыне бресть?
В харабате или в келье – одинакова любовь.
Каждый светлый луч во мраке – о тебе благая весть!
Похваляться аскетизмом, отрешиться от любви –
Всё равно что христианский крест всю жизнь покорно несть.
Чем и как твое вниманье мне, влюбленному, привлечь?
Если это – род недуга, то искусный лекарь есть.
Не напрасен плач Хафиза, не напрасен скорбный стон:
С горя часто удается стих прекрасный произнесть!
Похитил прекрасный нарцисс
Похитил прекрасный нарцисс навек мою душу и мысль.
Навек мою душу и мысль похитил прекрасный нарцисс.
Лишь губ твоих розовых близ душа оживает моя.
Душа оживает моя лишь губ твоих розовых близ.
О пери, любой твой каприз – цветник наслаждений моих,
Цветник наслаждений моих – о пери, любой твой каприз.
О сердце, как мы увлеклись, как горестно страждем о ней!
Как горестно страждем о ней, о сердце, как мы увлеклись!
Миср – твоя красота, а я – ханаанский Юсуф.
Я – ханаанский Юсуф, а красота твоя – Миср.
Кипарис моего цветника – твой стройный пленительный стан.
Твой стройный, пленительный стан – моего цветника кипарис.
Я – сладкогласый Хафиз, подари мне свою красоту.
Подари мне свою красоту, ведь я – сладкогласый Хафиз!
Счастья птица в мой залетит силок
Я верю: счастья птица в мой залетит силок,
Коль милая решится ступить на мой порог.
Коль в чаше отразится любимое лицо –
От радости я шапку швырну под потолок!
Когда не может ветер проникнуть в твой дворец –
Как передать любимой хотя бы пару строк?
Душа моя смирилась, я перестал мечтать,
Что мне источник счастья подарит хоть глоток.
«На душу не надейся! – твой локон мне сказал. –
Душа попала в сети, раскинутые впрок».
Не покидай страдальца, по Книге погадай:
А вдруг счастливый жребий мне уготовил рок?
Когда луна желаний взойдет на небеса,
На крышу нашу хлынет сияния поток.
Пыль твоего квартала где б ни вдохнул Хафиз –
Его души коснется блаженства ветерок!
Познанья тайный враг
Познанья тайный враг, ханжа в сужденьях строг:
Винит меня в любви, как впавшего в порок.
Поверь: любовь – не грех! Любовь – венец творенья –
Грехом считает тот, кого обидел Бог.
О милая моя! Твоим благоуханьем
Сильнее, чем вином, пропах наш погребок.
Пожалуй, лишь Сохейб сумел бы уклониться
От стрел твоих очей, кокетливый стрелок.
Склонись ко мне! Поверь: согласие влюбленных –
Ключ от дверей любви, закрытых на замок.
Пастух долин любви достоин поощренья:
Он честно за тебя служил немалый срок.
Все ведает Хафиз о жизни и о смерти,
Рассказ его из глаз исторгнет слез поток.