Собрание редких и малоизвестных стихотворений Николая Огарева. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину его поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэта.
* * *
С полуночи ветер холодный подул
С полуночи ветер холодный подул,
И лист пожелтелый на землю свалился
И с ропотом грустно по ней пропорхнул,
От ветки родной далеко укатился.
С родимой сторонки уносит меня
Безвестной судьбы приговор неизменный,
И грустно, что край оставляю тот я,
Где жил и любил я в тиши отдаленной.
Свисти ты, о ветер, с бессонною силой
Свисти ты, о ветер, с бессонною силой
Во всю одинокую ночь,
Тоску твоей песни пустынно-унылой
Еще я берусь превозмочь.
Я стану мечтать величаво и стройно
Про будущность нашей страны, —
В доверчивой мысли светло и спокойно,
Мне делом покажутся сны.
Я вспомню о прошлом, о жизни сердечной,
Таинственном шепоте дев,
И детской дремотой забудусь беспечно
Под твой похоронный напев.
Прощанье с краем, откуда не уезжал
Прощай, прощай, моя Россия!
Еще недолго — и уж я
Перелечу в страны чужие,
В иные, светлые края.
Благодарю за день рожденья,
За ширь степей и за зиму,
За сердцу сладкие мгновенья,
За горький опыт, за тюрьму,
За благородные желанья,
За равнодушие людей,
За грусть души, за жажду знанья,
И за любовь, и за друзей, —
За все блаженство, все страданья;
Я все люблю, все святы мне
Твои, мой край, воспоминанья
В далекой будут стороне.
И о тебе не раз вздохну я,
Вернусь — и с теплою слезой
На небо серое взгляну я,
На степь под снежной пеленой…
Проклясть бы мог свою судьбу
Проклясть бы мог свою судьбу,
Кто весь свой век, как жалкий нищий,
Вел бесконечную борьбу
Из-за куска вседневной пищи;
Кто в ветхом рубище встречал
Зимы суровые морозы,
Кто в отупенье забывал
Пролить над милым прахом слезы.
Не слушал томно при луне
Ни шум ручья, ни звук свирели,
А ждал в печальной тишине
Пустого дня под свист метели;
Кто ликований и пиров
Не знал на жизненном просторе,
Не ведал сладкой грусти снов,
А знал одно сухое горе.
Но много сносит человек
Средь жажды жить неутолимой,
И как бы жалок ни был век —
Страшит конец неотразимый!..
В прогулке поздней видел я
В прогулке поздней видел я
Сквозь окна — в пышной зале
Толпу людей и блеск огня
И гости пировали.
А снег валился, в стекла бил,
И веял ветер смелый,
И кровлю темную покрыл
Печально саван белый.
Сквозь дымных облаков луна,
Туманная, смотрела,
И все казалось, она
Как будто что жалела.
И я глядел ей в бледный лик
С участием, уныло:
Нам так обоим в этот миг
На сердце грустно было!
Она была больна
Она была больна, а я не знал об этом!..
Ужель ни к ней любовь глубокая моя,
Ни память прошлого с его потухшим светом —
Ничто не вызвало, чтобы рука твоя
Мне написала весть о страхе и печали
Иль радость, что уже недуги миновали?
Ужель в твоем уме одно осталось — злоба?
За что? Не знаю я. Но вижу я, что ты
Не пощадишь во мне ни даже близость гроба,
Последних дней моих последние мечты.
Как это тяжело, когда б ты это знала!..
Как глухо мозг болит, от горя мысль устала…
Наташе
И день и ночь, дитя мое,
Я занят мысленно тобою;
Ищу уныние твое
Рассеять любящей рукою.
Невольно взгляда твоего
Я вспоминаю выраженье
И голос слов твоих, его
Неуловимое значенье:
Я узнавать в тебе привык
И каждой мысли след летучий,
И каждый затаенный крик
Немых скорбей и страсти жгучей
О! дай уныние твое
Рассеять любящей рукою;
Молю тебя, дитя мое,
Не мучься ложною тоскою;
Святыни сердца своего
Не трать в порывах малодушно;
Люби меня, люби его,
Люби светло и простодушно,
Без притязаний, без обид,
Без подозрительности ложной,
Без жала мелких Немезид,
Без яда ревности тревожной.
О! жизнь нам тяжело далась
Довольно было огорчений,
Довольно рушилось у нас
Надежд, и чувств, и убеждений…
Ты наш союз благослови
Любви безоблачным приветом,
Наш вечер мирно оживи
Неугасимо кротким светом,
И пусть остаток наших дней —
Союза нашего достоин —
В живых лучах любви твоей
Пройдет торжественно спокоен!
Так смысл торжественный храня,
Развалины твердыней Рима
В вечернем озаренье дня
Еще живут невозмутимо.
Ночью
Опять я видел вас во сне…
Давно объят сердечной ленью —
Я и не ждал, чтоб кроткой тенью,
Мелькнув, явились вы мне.
Зачем я вызвал образ милый?
Зачем с мучительною силой
Опять бужу в душе моей
Печаль и счастье прошлых дней?
Они теперь мне не отрада,
Они прошли, мне их не надо…
Но слышен, в памяти скользя,
Напев замолкший мне невольно;
Ему внимая, сердцу больно,
А позабыть его нельзя.
На мосту
Я на мосту стоял. Река
В ночи недвижно широка
Под ледяным своим покровом
Светилась пологом свинцовым.
Далеко трепетным огнем
В тумане фонари мерцали;
Высоко в воздухе ночном
Дома угрюмые стояли,
И редко в тишине звучал
По жестким плитам шаг пустынный,
Иль стук кареты дребезжал,
Спешащей путь покончить длинный.
Рождало чувство пустоты
Вопрос — подобие мечты,
И не могла мне до рассвета
Пустая ночь подать ответа.
Моя молитва
Молю тебя, святое бытие,
Дай силу мне отвергнуть искушенья
Мирских сует; желание мое
Укрыть от бурь порочного волненья
И дух омыть волною очищенья.
Дай силу мне трепещущей рукой
Хоть край поднять немого покрывала,
На истину надетого тобой,
Чтобы душа, смиряясь, созерцала
Величие предвечного начала.
Дай силу мне задуть в душе моей
Огонь себялюбивого желанья,
Любить, как братьев, как себя, — людей,
Любить тебя и все твои создания. —
Я буду тверд под ношею страданья.
Когда тревогою бесплодной
Когда тревогою бесплодной
Моя душа утомлена,
И я брожу в тоске холодной,
И жизнь мне кажется скучна,
И мне случится ненарочно
Увидеть, как в беспечном сне
Лежит младенец непорочный,
Как ангел божий,— легче мне.
Гляжу я долго на ребенка:
Как хорошо, невинно он
Раскинул ножки и ручонки!
Какой он грезит светлый сон!
Легко улыбка сохранилась
На чуть растворенных устах,
И тихо мать над ним склонилась
С такою нежностью в очах…
Мне легче, да! и в умиленье
Я так глубоко верю вновь,
Что на земле есть наслажденье,
Есть чистота и есть любовь.
Как жадно слушал я признанья
Как жадно слушал я признанья
Любви глубокой и святой!
О, как ты полон упованья!
О, как ты бодр еще душой!
Ты счастлив, друг мой, дай мне руку…
Но, брат, пока ты говорил —
Какую тягостную муку
Я про себя в душе таил!..
И не скажу, о чем тоскую…
Я затворен в себе самом;
Я сердца ран не уврачую,
С участьем буду незнаком,
К чему пишу? И сам не знаю;
Но хочется кому-нибудь
Сказать, что втайне я страдаю
И что тяжел мне жизни путь;
Тебе же внутренних движений
Оттенки так понятны, друг…
Но мне не надо сожалений,
Лекарств не требует недуг.
Не спрашивай, о чем страданье
Души моей и от чего;
Но на меня ты, при свиданье,
Не говоривши ничего
Взгляни печально, и, быть может,
Руки пожатье мне поможет.
Тучковой
На наш союз святой и вольный —
Я знаю — с злобою тупой
Взирает свет самодовольный,
Бродя обычной колеей.
Грозой нам веет с небосклона!
Уже не раз терпела ты
И кару дряхлого закона
И кару пошлой клеветы.
С улыбкой грустного презренья
Мы вступим в долгую борьбу,
И твердо вытерпим гоненья,
И отстоим свою судьбу.
Еще не раз весну мы встретим
Под говор дружных нам лесов
И жадно в жизни вновь отметим
Счастливых несколько часов.
И день придет: морские волны
Опять привет заплещут нам,
И мы умчимся, волей полны,
Туда — к свободным берегам.
Желание покоя
Опять они, мои мечты
О тишине уединенья,
Где в сердце столько теплоты
И столько грусти и стремленья.
О, хороши мои поля,
Лежат спокойны и безбрежны…
Там протекала жизнь моя,
Как вечер ясный, безмятежный…
Хорош мой тихий, светлый пруд!
В него глядится месяц бледный,
И соловьи кругом поют,
И робко шепчет куст прибрежный.
Хорош мой скромный, белый дом!
О! сколько сладостных мгновений,
Минут любви я прожил в нем,
Минут прекрасных вдохновений.
Опять туда манят мечты,
Все прочь от этой жизни шумной,
От этой пошлой суеты,
От этой праздности безумной,
Опять душа тоски полна
И просит прежнего покоя;
Привыкла там любить она,
Там гроб отца, там все родное.
Опять они, мои мечты
О тишине уединенья,
Где в сердце столько теплоты
И столько грусти и стремленья.
Я с юных лет знал тяжкие гоненья
Е. Г. Л[евашовой]
Я с юных лет знал тяжкие гоненья,
И, истины в душе смиренный жрец,
Из рук ее, в залог благословенья,
Я получил страдальческий венец.
Я отчужден был от моих собратий
В глухих стенах безжалостной тюрьмы;
Но от молвы и от ее проклятий
Уже тогда меня спасали вы.
Уже тогда вы, юному страданью
Сочувствуя прекрасною душой,
Смягчали скорбь и горечь испытанья
Таинственно, неведомой рукой.
И с той поры всегда, как добрый гений,
Носились вы над жизнию моей,
И длили жар высоких вдохновений,
Вводя меня в семью моих друзей.
Благодарю! Вы много мне послали
Минут святых в моем пути земном,
И вы не раз свевали мне печали,
Мой скорбный дух давившие свинцом.
Теперь вас нет! Мне не было судьбою
Вас знать дано, — а я мечтал не раз,
Как хорошо мы братственной толпою
Когда-нибудь стеснились бы вкруг вас.
Теперь вас нет! Вас ждал удел высокой.
Теперь вы там — вы ангел в небесах;
И, может быть, из области далекой
Вы видите меня в земных краях.
Смотрите! Вам душа моя открыта,
Теперь печаль живет уныло в ней,
По вас она вся трауром покрыта,
Грустит, как сын о матери своей.
О, вы меня с небес своих призрите,
Пошлите мир душе в тяжелый час,
И тихо вы меня благословите,
Как я теперь благословляю вас.
До свидания
Смолкает «Колокол» на время,
Пока в России старый слух
К свободной правде снова глух,
Пока помещичье племя
Царю испуганному в лад
Стремится все вести назад,
И вновь касается окова
До человеческого слова.
Но вспять бегущая волна
Не сгубит дерзостным наплывом
Раз насажденные по нивам
Свободы юной семена.
Смолкает «Колокол» на время,
Но быстро тягостное бремя
Промчится как ненужный сон
И снова наш раздастся звон,
И снова с родины далекой
Привет услышится широкий,
И, может, в наш последний час
Еще светло дойдет до нас —
Как Русь торжественно и стройно,
И не порывисто смела,
С сознаньем доблести спокойной
Звонит во все колокола.
Герцену
Друг! Весело летать мечтою
Высоко в небе голубом
Над освещенною землею
Луны таинственным лучом.
С какою бедною душою,
С каким уныньем на челе
Стоишь безродным сиротою
На нашей низменной земле.
Здесь все так скучно, скучны люди,
Их встрече будто бы не рад;
Страшись прижать их к пылкой груди, —
Отскочишь с ужасом назад.
Но только тихое сиянье
Луна по небу разольет,
И сна тяжелое дыханье
Людей безмолвьем окует:
Гуляй по небу голубому
И вольной птичкою скорей
Несись к пределу неземному.
Ты волен стал в мечте своей;
Тебя холодным изреченьем
Не потревожит злой язык;
Ты оградился вдохновеньем,
Свою ты душу им проник.
О! дай по воле поноситься
В надземных ясных сторонах:
Там свет знакомый мне светится,
Мне все родное в небесах;
Прощусь с землей хоть на мгновенье,
С туманом скучным и седым,
И из-за туч, как из боренья
Между небесным и земным,
Я полечу в пределы света,
И там гармония миров
Обворожит весь ум поэта.
Там проблеснет любимых снов
Давно желанная разгадка.
В восторга полный, светлый час
Перестает нам быть загадкой —
Что было тайного для нас.
Город
Под дальним небосклоном
Чернеет город мой,
Туманный образ словно,
Покрыт вечерней мглой,
Сырой вздувает ветер
Седую пену вод,
Рыбак однообразно
В ладье моей гребёт.
Еще раз вспыхнул запад
И грустно озарил
То место, где оставил
Я всё, что я любил.
Итак, с тобой я буду снова
Итак, с тобой я буду снова.
Мне уступить на этот раз
Судьба суровая готова
Ещё один блаженный час.
Ещё прекрасное мгновенье
Я в жизни скучной и пустой,
Как дар святого провиденья,
Отмечу резкою чертой;
И на страницах дней печальных,
Где много горестей святых,
Где много песен погребальных,
Где много пробелов пустых,
Где много пятен, сожалений,
Которых выскоблить нельзя,
И где так мало наслаждений
Ещё успел отметить я, —
Я припишу, с душою ясной,
С благодареньем к небесам,
Ещё строку любви прекрасной
К немногим радости строкам.
Скорей, ямщик, до назначенья!
Скорей гони своих коней,
Я весь горю от нетерпенья,
Мне миг свиданья дорог с ней.
Скажи; с тобой случалось, верно —
Ну, вот когда ты молод был, —
Расстаться с той, что ты безмерно
Душой и сердцем полюбил?
Ты помнишь, что тогда бывало
В груди истерзанной твоей?..
Итак, спеши ж во что б ни стало,
Гони, гони своих коней.
Вот хлопнул бич — и снег мятётся,
И в брызгах пал на стороне —
Вот близко, близко — сердце бьётся,
Мой друг, спеши навстречу мне…
О! с умилённою слезою,
Я на коленях пред тобой
За миг свиданья всей душою
Благодарю, создатель мой!..
Gute Gesellschaft
Как эти люди скучны, глупы,
Как их бессмысленны слова,
Как шутки их несносно тупы,
И как пуста их голова!
Как сердце их пусто и вяло,
Как пышет холодом от них!
Какую желчь в меня вливала
Беседа сладостная их!
Подите прочь!.. Вот вам дорога —
Большая, — можете идти!
Меня ж забудьте, ради бога,
Вы на просёлочном пути!