Собрание редких и малоизвестных стихотворений Геннадия Малинского. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину его поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэта.
* * *
Раскачивая дом и мир весь этот бренный
Я слышал, что деревья — легкие планеты,
Но как бы не случился в них туберкулез.
Уже готовы планы, графики и сметы
И старший поджигатель спичку к ним поднес.
Летает черный пепел в нашей атмосфере.
Столбом поднялся дым, когда горят леса.
Им дышат все живые твари в равной мере:
Медведь и человек, косатка и лиса.
Нельзя нам чистый воздух сделать эксклюзивом.
Купить себе кило, поставив на весы
И даже хоть владей ты островом с заливом
Не входит он в отдельно взятые носы
И дышат этой гарью воры из бюджета
И скромные владельцы маленьких зарплат
И та, что в соболя на подиум одета
И тот, кто консерватор, тот, кто демократ.
Не знаю есть ли жизнь другая во Вселенной,
Но Землю мы как-будто взяли в поднаем,
Раскачивая дом и мир весь этот бренный,
Где, кстати, по большому случаю живем.
Те слова сказал Минин Кузьма
В те года от лихого набега
Стал кровавым земельный надел.
Он тогда, под сугробами снега
Только сына запрятать успел.
«Пошатнулось династии время,
Не спасла крепостная стена
И захватчиков злобное племя
Тобой правит, родная страна.
Сотворили чужие законы,
Растоптали людскую мораль.
Плач повсюду и слышатся стоны.
На душе у народа печаль»
Так сказал он подросшему сыну
И что в Нижнем у Волги-реки,
Взяв кто щит, кто копье, кто дубину
Собираются в рать мужики,
Что мы жить под врагами не можем.
На Москву собираем людей
И пускай свои головы сложим,
Но послужим Отчизне своей.
С той поры прошло множество весен.
Те слова сказал Минин Кузьма.
Мы их где-то в душе своей носим —
Пусть другие совсем времена.
Просто вглядеться в синь
Запах сирени в мае
Голову кружит мне.
Солнышко в нашем крае
Светит теплом к весне.
Лучшее время года.
Яркие краски дня.
Буйно цветет природа,
Ближе к себе маня.
Розовый, желтый, красный,
Синий, как цвет небес.
В солнечный день и ясный
Утром пойду я в лес,
Чтобы застать цветенье
Кленов, берез, осин.
Стану у них под сенью,
Взгляд направляя в синь.
Мир кино, театров, книг
Был погожий майский день.
На ветвях синицы в ряд.
Зацвела в лесу сирень
И туда влетел снаряд.
Разлетелись перья птиц.
Взвился в небо черный дым.
Пали сосны кроной ниц.
Я подумал над одним,
Как всего за пару лет
У природы хватит сил
Залечить следы от бед,
Что снаряд там натворил.
Так и в ядерной войне,
Пусть сгорит полмира в ней,
Жизнь продлится на Земле,
Но уже без нас — людей.
Наше время только миг.
Небоскребы, города.
Мир кино, театров, книг
Все исчезнет навсегда.
И наверно наш творец
Если б это раньше знал,
Что нас ждет такой конец,
Человека б не создал.
Первой тропкой до трамвайной остановки
Подо мной ковер белеет после ночи.
Без конца им любоваться я желаю.
Все засыпано, аж бьет картина в очи.
В шесть утра иду по снегу я к трамваю.
Я иду до недалекой остановки
По поверхности не топтаных снежинок,
Понимая суть пейзажной зарисовки
Для дальнейших поэтических картинок
И мой след на белом будет самый первый,
А потом уже их будет много сотен.
Постепенно эта тропка станет серой
И народ делами очень озабочен
Не заметит, как сменился цвет массива.
Слишком мелок эпизод такой утраты.
Дворник сыплет соль на тропку терпеливо.
Раздается скрип от старенькой лопаты.
Скоро с деревьев сорвется капель
Запах весенний в конце февраля
Землю окутал; дома и поля.
В воздухе что-то веселое есть.
Может быть Солнце несет эту весть?
Может ее передал воробей,
Бойко чирикнув на окнах людей?
Пусть потеплей одеваемся мы.
Пусть не слабеют потуги зимы,
Все же витает весны аромат.
У пешеходов теплее стал взгляд.
Скоро с деревьев сорвется капель.
Ждать остается лишь пару недель.
Джек Лондон, прочитанный в юности
Незримо, по шумному городу,
Идет позади за тобой
Джек Лондон, прочитанный смолоду,
Для светлых мечтаний порой.
Там выйдя из памятной повести
Рычит Белый Клык на собак,
Узнав, что есть люди без совести,
С доходом от бешеных драк
И Смок, побелевший от холода,
Бредет сквозь Юкон, на Восток.
Добыв только унцию золота.
Тот желтый заветный песок.
Ползет на реке, между льдинами,
Увязнув в глубоком снегу,
Герой, что нас делал мужчинами,
Презревший свое: «Не могу»
Джек Лондон, прочитанный юношей,
Как чувств настоящих клише
И он в биографии будущей
Несет их с собою в душе
Смок и Малыш, Любовь к жизни, Белый Клык.
Зима в Воркуте
Здесь люди, в потемках творя,
Десяток дней солнышка ждут.
Оно же в конце декабря
Восходит на 30 минут.
Бывает зима в Воркуте
Со снегом по первый этаж.
На Севере люди не те,
Чтоб киснуть, впадая в мандраж.
Мы можем автобус толкнуть
И даже застрявший вагон.
Лопатами чистить им путь,
Что снежной пургой заметен.
Здесь трудно скупым быть и злым.
Край здешний он слишком суров,
Чтоб выжить без дружбы, одним.
Без тех, кто делится готов.
Сегодня за тридцать мороз.
На улице белый туман,
А в душах цветение роз
И с ними не холодно нам.
Державшие в ладонях полстраны
Посвящается Дымшицу В.Э.
В 1939—1946 годах он был управляющим треста «Магнитострой». Умер в 1993-м, наблюдая картину развала Родины, которой посвятил всю жизнь.
Уходят в вечность бывшие партийцы
На сломе исторических эпох.
Дожили до развала единицы,
Когда Союз издал последний вздох.
Уходят, не оставив капитала,
Державшие в ладонях полстраны
И даже к ним копейка не пристала
Настолько перед Родиной честны.
Кто был в тылу, считаясь там солдатом.
Станки включал немедленно, с колес.
Ковал для нас победу в сорок пятом
И Сталин знал, что каждый был колосс.
Они сумели тысячу заводов,
Под бомбами, отправить на Урал
И раньше среди стран и их народов
Такого переезда мир не знал.
Они ушли, не слышно, стариками,
Смотря на крах своих великих дел,
Где рвали земли липкими руками,
Кто власть в восьмидесятых заимел.
И рвали с чувством радости, без боли.
С предчувствием открытия границ,
Чтоб пасть там в долгожданной, новой роли
Пред новыми хозяевами ниц.
———
В годы войны в Магнитогорск прибыло 38 предприятий Наркомчермета. Чтобы запустить их в работу, надо было построить для них помещения и смонтировать их оборудование. Продолжалось, несмотря ни на что, строительство жилья и учреждений соцкультбыта.
За успешное выполнение заданий Государственного комитета обороны по наращиванию мощностей черной металлургии трест «Магнитострой» 31.3.1945 был награжден орденом Ленина. 24 апреля 1946 коллегия Министерства черной металлургии вынесла решение о передаче на постоянное хранение коллективу треста «Магнитострой» знамени Государственного комитета обороны.
А там земля белела от подснежников
Они тянули ЛЭП к заводу смежников.
Пилили на корню здесь все леса,
А там земля белела от подснежников
И их смутила робкая краса
И пела там пила уже стеснительно
И тише бил по дереву топор.
Им просека далась не так стремительно.
Прожил еще немного старый бор,
Но как бы, вдруг опомнившись от нежности,
Бульдозер вновь завел свой громкий бас.
Деревья, покоряясь неизбежности
На землю стали падать через час.
Желтые листья грунтовых дорог
Желтые листья грунтовых дорог
Стали сигналом дыхания осени.
Это ее притязаний пролог —
Мир оплести разноцветными косами.
Мягкий сентябрь в наступившей поре
Нас удивляет неброскими красками.
Вот и конец августовской жаре.
Эта погода нас балует ласками.
Легкая грусть в еще теплых деньках.
Тихо тоскует пора увядания.
Солнце сквозь дымку висит в облаках,
Сильно светить не имея желания.
Куст у обочины вдруг покраснел,
Словно стыдясь торжествующей зелени.
Осень готовится к множеству дел.
Благо имеет три месяца времени.
Владилена
В сетях орбитального плена,
Там где-то за Марсом летит,
Сестрица Земли Владилена,
Но в сотни раз меньше на вид.
Она небольшая планета
С названием в честь Ильича.
Ты к ней не достанешь билета,
Чтоб там все крушить сгоряча.
Туда не приедешь с кувалдой,
Туда не добраться с пилой
И Ленина с черной отрадой
Не бросишь на землю долой,
А можно лишь прыгать от злости,
Грозя кулаком в небеса,
Рискуя травмировать кости
И выть на «Созвездие Пса.»
Военный
От духоты бежим на дачи.
Пустеют летом города,
А в выходной еще тем паче
Спешим скорее мы туда.
С утра набита электричка.
Плечом к плечу стоит народ.
Картина эта так привычна
Не только мне, из года в год.
Стесняюсь я пока садиться.
Тут пожилых людей полно
И каждый сесть всегда стремиться
Пока хоть место есть одно.
Вошел мужчина , став у входа.
Пусть голова вся в седине,
Но офицерская порода
Была видна в прямой спине.
Не сел, пусть место уступали.
Сказал: «Спасибо, постою»,
Направив взор в родные дали,
На лес и домик на краю
И может там за далью взгляда,
Где синью плещется река
Ему вдруг вспомнилась бригада,
А может строй его полка.
На старых улочках Рязани
Несется бум застройки городами
И внешне одинаковых там тьма,
А здесь на старых улочках Рязани
Еще есть деревянные дома.
Когда-то возведенные купцами,
С подрядом наилучших мастеров,
Создавших топорами и резцами
Наследие для будущих веков.
Я шел сквозь город тихими дворами,
Где каждый дом узорами одет
И эхо раздавалось под ногами
Приветом из далеких древних лет.
Когда Солнце взойдет на рассвете
У закрытых ресниц тихо кружится сон
И Луна кистью желтого цвета
Ей рисует мужчину, который влюблен,
Ведь живет он наверное где-то.
На колено привстанет, за руки возьмет,
Пылким жестом приникнув губами.
Чувство это давно в его сердце живет.
Он готов подарить его даме
И на белом коне, по просторам степей,
Он помчит ее в даль голубую.
Там в любви неземной он признается ей:
«Не видал во всем мире такую!»
А затем их вдвоем повезут под венец
В золоченой, красивой карете.
Неужели у сказки наступит конец,
Когда Солнце взойдет на рассвете.
Хозяин земли
(По Джеку Лондону)
Воздух морозный хватает щипцами.
Ноги застыли в собачьих унтах.
Тянет старатель тяжелые сани.
В белом безмолвии холод и страх.
Стали стеной непролазные ели
Колют ветвями, толкают назад.
Спички от снега давно отсырели.
Сил не осталось, бредет наугад.
Друга убил на заветном участке
Сразу, как золото вместе нашли.
Будет теперь на проклятой Аляске
Первый хозяин у этой земли.
Сопки грядой перед ним растянулись.
Ночь опустилась, чернеющей мглой.
Волки, услышав шаги, встрепенулись
Гонит к добыче злой голод иглой.
Утром буран это место засыпал.
Долго саням одиноко стоять.
Шанс на спасенье той ночью не выпал.
Золото ждет свою жертву опять.