Собрание редких и малоизвестных стихотворений Евгения Кропивницкого. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину его поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэта.
* * *
Незабудки
Незабудки на болоте
Расцвели по новой моде:
Оголились до пупа.
А одна, не будь глупа.
Хоть была и некрасива,
Задрала подол спесиво.
Ею был побит рекорд —
И на ней женился черт.
Человек лежал загубленный
Человек лежал загубленный,
Улыбался.
А убивший, как облупленный,
Вдруг попался.
«Вот, должно быть, это верно он.» —
Так сказали.
Задержали неожиданно
На вокзале.
И убивший — арестованный —
Был отправлен.
И убийцей аттестованный
Обезглавлен.
Зарок
«Вино мстит пьянице»
Леонардо да Винчи.
Дал зарок. Потеха это.
Дал зарок. Пошел в пивную.
Дал зарок. Пропал отпетый.
Не вступить на жизнь благую.
Согласуясь с неким роком,
Мы приводим пьяниц к смерти:
Мы смеемся над зароком.
Алкогольные мы черти.
Подвела часы и брови
Подвела часы и брови
И отправилась гулять.
Обомлела от любови —
Влюблена ни дать, ни взять.
У него такое место:
В пиво влил воды — барыш.
Я его теперь невеста,
А его Маруське — шиш.
Нож
Скуден день и непогож,
По дорогам рыщет нож:
Эх, достану нынче куш! —
А окрест кусты да глуш.
Вот приспела ночь сама,
Непроглядна ночи тьма:
Эх, зарежу нынче уж! —
А вокруг глухая глушь.
И действительно: /в ночи
Хоть кричи, хоть не кричи/ —
Был зарезан важный муж…
А кругом царила глушь.
Холодно, холодно
Лихо
Поздно ночью тихо-тихо
Из комода вышло лихо,
Вышло тихо и глядит,
Как в кроватях кто-то спит.
Лихо тихо, тихо ходит
И со спящих глаз не сводит.
Дом большой, квартир не счесть —
У беды пожива есть.
Шасть сюда — так тихо — тихо:
Вот тому-то будет лихо.
И тому. И той… И вот
Лихо прячется в комод.
Предметы потребления
Все нужно всем, все нужно всем:
Колоши, брюки нужны всем:
Подвязки, юбки и носки.
Кровати, лампы нужны всем.
И чай, и сахара куски,
И керосин — все нужно всем.
И так до гробовой доски —
Все нужно всем, вес нужно всем.
Объявление на столбе
Продается
Белая коза —
Желтые глаза.
У Смирновых отдается
Дом в наем:
Есть хлевушка,
Погребушка —
Все при ем.
На столбушке
Всем на погляденье
Клеют объявления:
У Макарьевой старушки
Бочка есть,
Есть лаханка.
Так же дранка
Нова есть.
Землечерпалка
Рыба
С аппетитом рыбу ели,
«По волнам» фальшиво пели,
Лихо матерились.
Рыбой отравились.
Смертью рыба угостила,
Рыбьим ядом отравила.
Рыбий яд сугубый:
Съешь — и станешь трупом…
Но забыто отравленье,
Новый люд с остервененьем
Водку выпивает,
рыбой заедает.
Нега зелени
Нега зелени. Вода.
Пятна солнца на алее.
И скамья. Была тогда
Та скамья и те года
Всех других скамей милее.
У киоска сер асфальт
У киоска сер асфальт.
Тускло-зелен ивы лист.
За окном домов кобальт.
Летний полдень серебрист.
Но но радио трепак
С серебристостью вразрез:
— Так и эдак, так и так! —
Как он в полдень этот влез?
Кепку взял, хочу идти…
Прогуляться или нет?..
Все исхожены пути
В продолженье многих лет.
Летим в пространство на Земле
Грусть Соловьева
Загрустил на даче Соловьев —
Нет ему давно ни в чем удачи.
Распугали люди соловьев,
Не поют они теперь на даче.
Небо хмуро, холодно. К тому ж
От дождя смешно намокли дачки.
А какая бездна всяких луж! —
Ну хотя б у этой водокачки.
Вот так май — и нету соловьев,
Распугали сволочи! — Уныло
По панели ходит Соловьев,
Ничего ему теперь не мило.
Его поймали и лупили
Его поймали и лупили
На перекрестке у ворот.
И кто они такие были,
Зачем словили и избили
На перекрестке у ворот?
А та, которая встречалась
На перекрестке у ворот,
Та, что ему в ночи отдалась, —
Теперь от смеха содрогалась
На перекрестке у ворот.
Прячьтесь в теплые берлоги
Все бренно, все невечно
Все бренно, все невечно
И дан всему предел.
Но мы живем беспечно
Среди обычных дел.
Мы ссоримся и спорим.
Мужей меняем, жен:,
Выдумываем, строим
И лезем на рожон.
Мы страстно ценим вещи:
Комод, бюро, матрац.
Пластинку, чашку, клещи…
Вдруг смерть но шее — бац!
Там светы звездной жути
Там светы звездной жути:
Краснеет красный Марс.
А здесь огни и люди
И на эстраде фарс.
Там бездны мировые:
Простор весь звездно пуст.
А здесь? — Здесь тянут выи
На оголенный бюст.
Там ужасы вращений,
Там космос дышет весь.
Здесь водка, угощенье —
И нам уютней здесь.
Жертва транспорта
Был он юный и влюбленный,
Подарил ей нитку бус.
Ярким солнцем упоенный
Он попал под автобус.
Говорили: как попал он?! —
И росла, росла толпа…
Окровавленный лежал он
У трамвайного столба.
Из гостей
Две луны или четыре?
Я не разгляжу.
Лучше погожу.
Две луны или четыре?
Ближе — дальше, уже — шире..
Цыц ты, тявка! — у-ку-шу!
Две луны или четыре,
Я не разгляжу.
Я качаюсь у заборов.
Надо — упаду,
Но домой приду.
Я качаюсь у заборов.
Затуманил вечер взоры…
Черти — сволочь — спят в аду.
Я качаюсь у заборов.
Надо — упаду.
Детство
На палке пугало торчит,
Пугая воробьев.
Малинник спит и сторож спит —
Геннадий Воробьев.
Рогожа старая — шалаш —
В нем сторож Воробьев.
Как хорошо: малинник наш —
И наш, и воробьев.
Вот пристань
Вот пристань. И ходко
Идут пароходы;
Моторная лодка
Разрезала воды.
В палатке красотка
И надпись «крем-сода».
И пиво, и водка
И много народа.