Собрание редких и малоизвестных стихотворений Бориса Смоленского. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину его поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэта.
* * *
Горячая песня бродяжит в крови
Горячая песня бродяжит в крови,
Горячими зорями мир перевит.
Кто вышвырнет двери, кто в ветер поверит,
Кто землю тугими шагами измерит,
Кому не сидится под крышей — вперед!
Срываются птицы в большой перелет.
Как лес восстановить по пням?
Как лес восстановить по пням?
Где слово, чтоб поднять умерших?
Составы, стоны, суетня,
Пурга да кислый хлеб промерзший.
Четвертый день вагон ползет.
Проходим сутки еле-еле.
На невысоких сопках лед
Да раскоряченные ели.
А сверху колкий снег валит.
Ребята спят, ползет вагон.
В печурке огонек юлит.
Сидишь и смотришь на огонь.
Так час пройдет. Так ночь пройдет.
Пора б заре сквозь темноту —
Да нет вот, не светает тут…
Ползут часы. Ползет вагон.
Сидишь и смотришь на огонь.
Но только голову нагни,
Закрой глаза, накройся сном —
В глазах огни, огни, огни,
И тени в воздухе лесном.
…Потом в горах — огни, огни,
Под ветром осыпались дни,
Летели поезда,
И загоралася для них
Зеленая звезда.
Три солнца —
сквозь туннель
в просвет.
Рывок — и тьма назад,
И сразу нестерпимый свет
Ударил мне в глаза.
Когда сквозь зимние недели
Когда сквозь зимние недели
Прорвется солнечный апрель —
Запахнут лужи акварелью,
Запахнет детством акварель,
Забудешь боль и вьюги злобу,
Ворвется ветер молодой.
И ты опять легко, как глобус,
Всю землю вскинешь на ладонь.
Листья все сорвало
Листья все сорвало, в грязь швырнуло, в лужи,
И гуляет ветер по дорожкам сада.
Вместо звёзд — туманы,
Вместо солнца — стужа.
Это так и надо.
Ложью, грязной, глупой, никому не нужной,
Встала предо мною серая преграда.
Вместо грез — туманы,
Вместо ласки — стужа.
…Это все так надо.
Найди на рукописи смятой
Найди на рукописи смятой
Клочки слепых бессвязных строф.
Так пахнут тишиной и мятой
Полотна старых мастеров,
Так слову душно в тесной раме,
Так память — зарево костра,
Так море пахнет вечерами,
Так морем пахнут вечера.
Наружу
Наружу —
как пчелы из ульца!
Поймите —
сбежала зима!
…Руками раздвинул бы улицу,
Да жалко сломать дома.
Сегодня вы скажете гордо:
— Бездельник! —
Но я не стыжусь.
Я просто мотаюсь по городу
И солнцу в глаза гляжу.
Небо покрывалось темной синевою
Небо покрывалось темной синевою,
Вечер нас баюкал, словно море — лодку,
Вечер был хороший — ты была со мною,
Вечер был хороший, только чуть короткий.
Но стужа в кормовой каморе
…Но стужа в кормовой каморе
Поднимет сразу ото сна,
Суровость Баренцева моря
Немногословна и ясна.
Курс «норд», как приказал Седов…
В ночи плывут огни судов,
И берег — простыня.
А мы уходим в шторм на риск,
И ночь качает фонари на пристанях.
Ни звука. Пусть хоть просто крик,
Собачий лай бы,
Но молчаливы, хоть умри,
Рыбачьи лайбы.
Лишь прижимаются тесней,
Хоть и привыкли к холодам…
Нависли скалы. Серый снег.
И черная вода.
Но берега назад-назад,
Прибою их лизать…
Три вспышки молнии — гроза —
Иль орудийный залп?
Но все равно — сквозь эту темень!
Но все равно вперед — за теми!
Ночной разговор
Переполнен озорною силой,
Щедрый на усмешку и слова,
Вспомню землю, что меня носила,
И моря, в которых штормовал.
Вспомню дни скитаний и свободы,
Рощи, где устраивал привал,
Реки, из которых пил я воду,
Девушек, которых целовал…
По ночам работается лучше,
Засыпают в городе огни…
Над домами, по прозрачным тучам
Бродит месяц, голову склонив.
Я ему открыл окно ночное,
В мире — тишина и синева…
Заходи, поговори со мною —
Долго не видались, старина…
Полустудент и закадычный друг
Полустудент и закадычный друг
Мальчишек, рыбаков и букинистов,
Что нужно мне?
Четвертку табаку
Да синюю свистящую погоду,
Немного хлеба, два крючка и леску,
Утрами солнце, по ночам костер,
Да чтобы ты хоть изредка писала,
Чтоб я тебе приснился… Вот и все.
Да нет, не все…
Опять сегодня ночью
Я задохнусь и буду звать тебя.
Дай счастье мне! Я всем раздам его…
Но никого…
Потерян ритм
Потерян ритм.
И все кругом горит,
И я бегу, проваливаясь в ямы…
Что ни напишешь, что ни говори,
А сердце не заставишь биться ямбом.
Зарницы на заре начнут стихать,
Под ветром тучи низкие заплещут.
Но где найдешь дыханье для стиха
Такое, чтоб развертывало плечи?
И как ты образ там ни образуй,
Швыряя медяки аллитераций —
Но где дыханье, чтобы как грозу,
Чтоб счастье — и не надо притворяться?
Пусть для стихов, стишонок и стишат
Услужливо уже отлиты строфы —
Анапесты мешают мне дышать,
А проза — необъятней катастрофы…
Так в путь. Рвани со злобой воротник,
Но версты не приносят упоенья,
А поезд отбивает тактовик,
Неровный, как твое сердцебиенье.
Светлые часы невозвратимы
Светлые часы невозвратимы,
Горькие, поверь, всегда при нас,
И они — хотим иль не хотим мы —
Складками лежат у наших глаз.
Снова вижу солнечные ели я
Снова вижу солнечные ели я…
Мысль неуловима и странна —
За окном качается Карелия,
Белая сосновая страна.
Край мой чистый! Небо твое синее,
Ясные озерные глаза!
Дай мне силу, дай мне слово сильное
И не требуй, чтоб вернул назад.
Вырежу то слово на коре ли я
Или так раздам по сторонам…
За окном качается Карелия —
Белая сосновая страна.
Теряет синий свет окно
Теряет синий свет окно,
И день за горизонты канул…
Но я клянусь: мы не вином,
Мы солнцем налили стаканы.
Я пью. И вдруг стакан пролит,
И поджигает край земли,
Пожаром ночь залив.
Пускай огонь, не синева,
Но все равно, неси, Нева,
Неси меня в залив.
На парусах срывая злобу,
И шторму гаркая: — Не сметь! —
Вперед, чтоб землю знать, как глобус,
И чтоб как глобусом вертеть…
Уж на холмах поник овес
Уж на холмах поник овес,
И канет в тьму закат,
И песенку на вспышках звезд
Сыграет музыкант.
Он где-то девушке родной
Сказал — прости, не плачь,
И только скрипку взял с собой,
Да легкий, яркий плащ…
И птицы сквозь весенний дым
Со всех озер и чащ
Летели стаею за ним, —
Как легкий, яркий плащ.
К долинам дальних городов
Сходил он, и тогда
На башнях флагами его
Встречали города.
И становилось всем легко —
Пускай и день померк.
До самых синих облаков
Взвивался фейерверк.
Все окна настежь, двери — прочь.
Вина! Цветов! Виват!
Кто не смеется в эту ночь?
Кто смеет унывать?
И вот, на зависть светлячкам,
Срывались звезды в Нил!
Он их ловил концом смычка
И девушкам дарил.
Когда же солнце, наконец,
Вставало из озер
И день веселый на коне
Разбрасывал узор —
Он шел за солнцем молодым.
Дорогой горных чащ,
И праздник улетал за ним,
Как легкий, яркий плащ.
И птицы изо всех долин,
Со всех озер и чащ
Летели стаею за ним,
Как легкий, яркий плащ…
Уроки композиции
Весенний день дымит и кружится,
Мелькает и в глазах рябит,
От солнечного пива в лужицах
Пьянеют даже воробьи.
А вечерами крики умерли,
И месяц вылез, ярко-рыж,
И слышно мне в тиши, как сумерки
Стекают гулко с синих крыш.
А ночь запахнет дымом, дынями,
Вздыхает у мостов вода.
И звезды трепетными линями
Дрожат у ночи в неводах.
Учебник в угол
Учебник в угол — и на пароход
В июнь, в свободу, в ветер, в поцелуи
И только берега, как пара хорд,
Стянули неба синюю кривую.
Фонари созревают к ночи
Громадный город на заре
Гремит неугомонно.
На ветках стройных фонарей —
Незрелые лимоны.
Но тени тянутся длинней,
И вечер синий-синий…
На ветках стройных фонарей
Созрели апельсины.
Франсуа Вийон
Век, возникающий нежданно
В сухой, отравленной траве,
С костра кричащий, как Джордано:
«Но все равно ведь!»—
Вот твой век!
Твой век ударов и зазубрин,
Монахов за стеной сырой,
Твой век разобран и зазубрен…
Но на пути профессоров
Ты встал широкоскулой школой…
Твой мир, летящий и косой,
Разбит, раздроблен и расколот,
Как на полотнах Пикассо.
Но кто поймет необходимость
Твоих скитаний по земле?
Но кто постигнет запах дыма,
Как дар встающего во мгле?
Лишь тот, кто смог в ночи от града
Прикрыться стужей как тряпьем,—
Лишь тот поймет твои баллады,
О метр Франсуа Вийон!
…И мир, не тот, что богом навран,
Обрушивался на квартал,
Летел, как ветер из-за Гавра,
Свистел, орал и клокотал.
Ты ветру этому поверил,
Порывом угли глаз раздул,
И вышвырнул из кельи двери,
И жадно выбежал в грозу,
И с криком в мир, огнем прорытый,
И капли крупные ловил,
И клялся тучам,
как открытью,
Как случаю и как любви.
И, резко раздувая ноздри,
Бежал, пожаром упоен…
Но кто поймет, чем дышат грозы,
О метр Франсуа Вийон!
Экспресс завывает, угрюм и отчаян
Экспресс завывает, угрюм и отчаян,
Чтоб искры до звезд дотряхнуть,
А я по тебе задыхаюсь ночами
И лбом прижимаюсь к окну.
И сердце пройдет через сотню таможен,
Хоть бьется как рыба, попав в перемет.
И книга расскажет, и ветер поможет,
И время покажет, и спутник поймет.