Я сам себе Ильич,
не путайте с тем самым,
с тем вышел паралич,
он у меня счас замом.
И вечером, и днем,
всегда он наготове,
любой вынаю том
и подпираю брови.
Мои брови жаждут крови,
моя сила в них одних,
как любови от свекрови
ждите милостей от них.
Могу «Шумел камыш»,
могу предаться блуду,
могу что захотишь
вещать с трибуны люду.
Ох, жаль апрель не тот!
Вот мне б с броневика-то…
Без слов за пулемет
и — тр-р-р, ложись, ребята!
Мои брови жаждут крови,
подпевай, не прекословь,
распевайте на здоровье,
пока я не хмурю бровь.
Доставай бандуру, Юра,
конфискуй у Галича.
А где ты там, цензура-дура?
Ну-ка, спой, как давеча.
Эх, раз, еще раз,
еще много-много раз,
еще Пашку,
и Наташку,
и Ларису Богораз!
Негде яблоку упасть
среди родного блядства.
Эх, советская власть,
равенство и братство!
