Перед самой войною,
одержим и устал,
у ворот твоих стоя,
я тебя целовал.
Я запомнил ночные
поцелуи твои,
фонари голубые –
наважденье любви.
Я с войны возвращаюсь
в сорок пятом году
и – хоть очень стараюсь –
тех ворот не найду.
Рассказали мне, Лия,
неохотно, с трудом,
что тебя застрелили
немцы в сорок втором.
Нахожу и теряю –
нет, опять не узнал –
где той ночью тебя я
у ворот целовал.
И кладу я впервые
в этот памятный год
васильки полевые
возле каждых ворот.
Вспоминаю в июле, –
сердце, тише тоскуй! –
предрассветную пулю
и ночной поцелуй.
