В прохладной полумгле соборного притвора
Два стража древних тайн — архангелы с мечом, —
Два строгих вестника возвышенного хора,
Оберегают вход в молчанье вековом.
Кисть живописца им, быть может, и нежданно,
Канонам вопреки, когда-то придала
И нежность лилией изогнутого стана,
И тонкие черты высокого чела.
На фоне многими годами стертой фрески
Уже не различить разверстых грозно вежд,
Сверкавших прежде лат и в приглушенном блеске,
Подобно облаку, клубящихся одежд.
Но почему же здесь, где пять столетий длится
Под пеплом времени окаменевший сон,
Не лики ангелов мне видятся, а лица
Рожденных на земле прекрасных дев и жен?
Должно быть, уходя к заветным рощам рая
В струистом сумраке бесплотной высоты,
Мечта могла создать, бессмертье воплощая,
Виденья лишь земной и тленной красоты.
