Жить в самом центре, у Пяти Углов,
в математичном и геометричном,
геометричнейшем из городов,—
не это ли и было счастьем личным?
Глухонемых пространств расслышать зов,
кого-то кличущих надрывным кличем.
Тебя? (Хоть ты не разбираешь слов
в их стоне — предзверином и предптичьем.)
Шагнуть туда, в безлюдный их простор,—
не это ли и было? Да, и это.
И, совладав со сторонами света,
прочесть геометрический узор
в случайных контурах тайги и тундры…
Полярный мрак. И эха голос трубный,
реверберирующий до сих пор.
