Сгущалось вещество гуманности
и стало сердцем постепенно.
Так из лапласовой туманности —
и солнышко и вся система,
семья планет системы солнечной,
одним питающихся светом,
как будто девять станций лодочных,
к одной реке прильнувших летом.
Хоть званье «человек» потомственно,
но каждый начинает заново:
мы напрокат берем из космоса
щепотку вещества гуманного,
всю жизнь химичим, как алхимики,—
под черепами пар клубится…
Но в интеллектуальном климате
да не отвыкнет сердце
биться!
