Остапу Почтенному и Бакиру Баяхунову
От Старой Ладоги до старой ВолховГЭС
(еще казавшейся форпостом индустрии)
мы шли по Волхову, по жизни, по России…
Гремели соловьи под куполом небес.
И в гулкой пустоте страны послевоенной
звон церкви плыл вдали, как погребальный звон.
Но жизнь брала свое. И старенький “Фордзон”,
опахивая холм, спиралью постепенной
взбирался вверх и вверх, пыхтя, кряхтя, сопя,
и, старость одолев, превосходил себя.
А Волхов буйствовал. Не постарев с годами,
славянской удалью играл он перед нами…
Не искупаться ли? Пожалуй. Нагишом.
Но, прежде, чем рискнуть, большой костер зажжем.
Шли двое: бригадир вел под руку завмага.
Увидев трех парней, купающихся наго,
они очухались: тут что-то неспроста!
И, стребовав с бродяг “документ” (паспорта),
сосредоточенно рассматривали фото.
Но, видимо, трезветь им стало неохота,
и, сплюнувши в сердцах, пошли своим путем,
оставив нас одних на берегу пустом.
Был светлый месяц май. Как в Чосеровой книге,
шла по земле весна и обещала сдвиги
в природе и во всем, что жить мешало нам.
Цвела черемуха в оврагах. По холмам
торчали кое-где геодезистов знаки.
Пещеры щерились на берегу — в их мраке
таилось прошлое. А будущий наш день
еще был будущим…
