1
Бледным майским вечером, одна, незамечена,
Под ветками редкими Страстного бульвара,
В памяти перебирала прошлое – вечное –
Выцветшие закладки альбома старого.
Незнакомый голос: – Который час? – спросил меня.
Я ответила: – Час нашей радостной встречи. –
Так дальние – близкие, так чужие – милые
Друг друга нашли мы, бледным майским вечером.
И всё сказали мы, торопливо и ласково,
Что так долго, так горько таили, помнили.
И на миг были вместе, и миг были счастливы,
Прежде чем разойтись, бродяги бездомные.
А смешнее смешного и жалостней жалостного,
Что это могло быть – и не было, спряталось, –
Что он только спросил: – Который час, пожалуйста? –
Я ответила только: – Четверть девятого. —
2
Мраморная головка
Женщины на окне твоем.
Профиль твой тонкий около –
Мертвая и живой вдвоем.
Я загляну сквозь ветки,
Я постучу тебе в окно:
– Слушай, я статуэткою
Каменною была давно.
Ты мое сердце к жизни
Вызвал из холода и сна.
Вот я живая, близкая,
Вот я у твоего окна.
Встань же ко мне навстречу –
Сбывшейся наяву мечте.
Что говоришь ты? вечно ты
Мраморной верен красоте?
Гаснет в потемках пламя,
Стонут за стекла синевой
Мраморная и каменный,
Безжизненная — неживой.
3
За чайным столом, разговаривая
О разных пустяках и диковинках,
Ни с кем-то не в дружбе и не в паре я,
Как в школе приезжая, новенькая.
А все они, от девочки стриженой
До мудрого, слепого философа –
Таинственно ли, мнимо ли, просто ли –
Мои они, мои же, мои же ведь!
И тихо, невнятно я спрашиваю:
– Нет больше на свете одиночества? –
И слышу: – позвольте вашу чашечку. –
И вслух: – благодарю вас, не хочется.
Закрылось, не раскрывшись, окошечко.
И я глаза легонько прижмуриваю,
И папиросу тихонько закуриваю —
Тихонько, тихонько, тихонечко.
4. Спираль
Это было очаровательно,
Если только было где-нибудь:
Чайный стол, и на белой скатерти
Сливки, булочки и варенье,
Шуточный разговор о мистике,
Серьезнее – о поэзии, –
Было ли это всё поистине,
Или же во сне пригрезилось?
Угольная коптилка чадная,
Толки о пайках и карточках,
Быстрая перекличка взглядами –
Чуткими и благодарными, –
Это тоже очаровательно,
Только его нет и не было.
Вот – за нищим столом, без скатерти
Друга нет, чаю и хлеба нет.
5
Поскорей, ведь счастие так хрупко.
2-0-2. Отбой, опять отбой.
Как живая, вздрагивает трубка
Под нетерпеливою рукой.
– Милый друг, я так, я так устала. –
– Милый друг, со мною отдохнешь. –
– Милый друг, мне даже смерти мало. –
– Милый друг, ты вечером уснешь. –
– Милый друг, темно разлуки море,
Всё мое родное там, не тут.
– Милый друг, но розовые зори
Над землей по-прежнему встают. –
– Милый друг, нелепо и жестоко
Быть всегда, для всех чужой, не той. –
– Милый друг, но Пушкина и Блока
Не отнимет у тебя никто. —
– Милый друг, зачем ты только слышим?
Где твои глаза, твоя рука? –
– Милый друг, но мы же вместе дышим,
Вместе мы, как берег и река. –
И с улыбкой нежной и смущенной
Жму я черной трубки гладкий круг –
Телефон, конечно, невключенный –
Мой немой и внятный милый друг.
6
О, эти дети, нами не рожденные,
И эти песни, нами не пропетые –
Тоскующие, жадные, бессонные –
Была мечта, была любовь, и нет ее.
Глаза, от взгляда в робком уклонении,
Неподнятые руки для объятия.
Мир, новый мир у мига появления –
И спрятанный боязнью неприятия.
Взглянуть бы – как? помимо очевидности,
Сказать бы – что? простое, как дыхание –
И станет всё такою негой слитности,
Что жаль и страшно потерять сознание.
Душа мечты, измаянной скитанием,
Мечта любви, потерянная странница,
Зовем тебя великим заклинанием:
Что быть могло, и не было – да станется.
Да сдвинется, да сблизится, да сбудется.
Хотим и ждем не явленного, тайного.
А если это всё — нам только чудится,
И нет иного — кроме обычайного?
