Старик с бородкой, словно ватною.
Старушка с проседью в висках
открыли дверь,
назвались сватами,
икону, поискав в углах.
Хозяйка загремела чашками,
граненый уронив стакан.
Тут сваха,
тихо в руку кашлянув,
толкнула локтем старика.
Тогда старик с лицом апостола
заметил, как бы невзначай,
что, мол, идёт неделя постная
и если пить,
то только чай.
Ну, чай так чай, —
беседу хитрую
ведут неспешно старики:
что, мол, у плотника Димитрия
вчера подохли гусаки,
что видел дед в сарае филина,
и это предвещает зло,
что больно редко кинофильмами
механик балует село.
Что агрономша диво-женщина,
а председатель нынче хмур…
Сват, в потолке заметив трещину,
сказал:
— Тут нужен штукатур.
И сваха, будто бы нечаянно,
сказала:
— И стена плоха,
видать, что в доме нет хозяина,
пора бы дочке жениха.
И на примете есть, понравится,
собой осанистый, не пьёт,
известно, ваша дочь красавица,
да наш-то тоже не урод.
На случай есть и фотокарточка,
как есть орёл по всем статьям…
Мать, утерев ладони фартучком,
подносит карточку к глазам.
Глядит.
Да как заулыбается:
— Ведь это Петька — комбайнёр,
уж дочка с ним с весны встречается,
у них про свадьбу разговор.
Ах, опоздали вы со сватаньем, —
смеётся добродушно мать.
В карман старушка снимок спрятала,
молчит, не зная что сказать.
На угол комнаты сощурилась,
смешно перекрестила рот,
хотя в углу портрет Мичурина
уже висел не первый год.
А дед
с лицом добрей апостола
изрёк:
— Знать, дело решено,
давай уж, хоть неделя постная,
неси-ка с погреба вино!