И родина, где я росла ветвясь,
Меня не видит и толкает в грязь, —
И мусор доморощенных жемчужин
На откровенном торжище не нужен, —
И город, где я счастлива была,
Закрыл ворота и сгорел дотла, —
И прохудились сапоги, в которых
Я шла на свет, —
и драгоценный ворох
Всего, что пело, я кидаю в печь…
Коль сгинул век, — то не себя ж беречь!
