Акт четвертый
Сцена I
Кипр. Перед замком.
Входят Отелло и Яго.
Яго
Итак, вы все такого мненья?
Отелло
«Мненья»?
Яго
Что раз один поцеловать тайком…
Отелло
То поцелуй преступный.
Яго
Иль с другом
Часок-другой в постели полежать,
Хоть нагишом, но без порочных мыслей?
Отелло
Как! Нагишом, в постели и без мыслей
Порочных? О, да это лицемерье
Пред дьяволом! Кто поступает так
Без замысла греховного, тех вводит
В такой соблазн сам дьявол, а они,
Уж в свой черед, и небо соблазняют.
Яго
Ну, если тем и кончится, так это
Простительный проступок. Но когда я
Своей жене платок дарю, тогда…
Отелло
Ну, что ж тогда?
Яго
Тогда ее он собственность, и может
Она его отдать кому угодно.
Отелло
Да ведь и честь есть собственность ее,
Так значит честь отдать ей также можно?
Яго
Честь, генерал, невидимая вещь —
И часто тот, по-видимому, честен,
В ком никакой нет чести. Но платок…
Отелло
Свидетель Бог, я с радостью забыл бы
Твои слова. Ты говорил… О, это
Над памятью моей летает, словно
Над домом зачумленным ворон злой.
Ты говорил, что у него платок?
Яго
Что ж из того?
Отелло
О Яго, это дурно!
Яго
Что из того, когда б я вам сказал,
Что от него я слышал или видел.
Ведь много есть бездельников таких,
Которые, успевши убедить
Иль умолить возлюбленную сердца —
Своим ли волокитством неотступным,
По доброму ль согласию ее —
Не разболтать о том никак не могут.
Отелло
Так что-нибудь он говорил тебе?
Яго
Да, говорил; но генерал, поверьте,
Он только то сказал мне, от чего
И клятвенно он может отказаться.
Отелло
Что ж он сказал?
Яго
Что он… Да я не знаю,
Как вам сказать. Он говорил, что он…
Отелло
Что? Что?
Яго
Лежал…
Отелло
Он? С ней?
Яго
Да, с ней, коли хотите.
Отелло
Лежал с нею… Лежал с нею! О, это отвратительно! Платок… Признался… Платок! Заставить его признаться, а потом, в награду, повесить! Нет, прежде повесить, а потом заставить признаться! Я дрожу при одной мысли об этом… Природа не облекается в такую омрачающую страсть без какого-нибудь предчувствия… О… носы, уши, губы! Возможно ли?
Признайся же! Платок! О, дьявол!
(Падает в судорогах.)
Яго
Действуй,
Мое лекарство, действуй! Вот как ловят
Доверчивых безумцев! Вот как честных,
Невиннейших и непорочных женщин
Позору подвергают. Генерал,
Послушайте! Синьор! Отелло! Что вы?
Входит Кассио.
Яго
А, Кассио!
Кассио
Что здесь случилось?
Яго
Вот
В припадке он падучей. Это с ним
Уже второй: вчера еще был первый.
Кассио
Потри ему виски.
Яго
Нет, нет, не нужно.
Нельзя мешать припадку, а не то
Запенятся уста его, и скоро
Он в дикое неистовство впадет.
Смотрите — шевелится. Удалитесь
Отсюда вы на несколько минут:
Очнется он сейчас. Я после с вами,
Как он уйдет, о деле очень важном
Поговорю. Ну, как вам, генерал?
Не ранили ль вы голову?
Кассио уходит.
Отелло
Смеешься
Ты надо мной?
Яго
Над вами? Я? О нет!
Свидетель Бог, мне только бы хотелось,
Чтоб горе вы, как муж, переносили.
Отелло
Рогатый муж — чудовище и зверь.
Яго
Так много же зверей живет, и много
Приветливых чудовищ в городах.
Отелло
Сознался он?
Яго
Ах, будьте же мужчиной!
Подумайте, что каждый человек,
До бороды доживший, чуть под иго
Жены попал, все ту же лямку тянет.
Поверьте мне: мильоны есть людей,
Которые спят ночью на постелях,
Доступных всем, и могут клятву дать,
Что им одним постели те доступны.
У вас не так, и лучше ваш удел.
Скажите мне: не адские ли козни,
Не злейшая ль насмешка сатаны,
Когда супруг развратницу лобзает
И убежден в безгрешности ее?
Нет, лучше знать, а зная, что со мною,
Я знаю, что должно и с нею быть.
Отелло
О, ты умен — в том спору нет.
Яго
Побудьте
Здесь в стороне немного, но себя
В терпения пределы заключите.
Меж тем как вы лежали на земле,
Безумствуя от горести, что людям,
Таким, как вы, нисколько не прилично, —
Был Кассио. Его я удалил,
Придумавши хорошую причину
Для вашего припадка, и просил
Опять прийти поговорить со мною.
Он обещал. Вы спрячьтесь и следите,
Как каждая черта его лица
Вдруг расцветет насмешкою, презреньем,
Нахальною улыбкой хвастовства,
Затем что я его заставлю снова
Мне повторить всю повесть: как, когда
И сколько раз он был с женою вашей
Наедине и будет сколько раз?
За жестами его, я повторяю,
Следите вы. Но только, генерал, —
Терпение: иначе я уверюсь,
Что бешенству совсем вы отдались
И что в вас нет уж ничего людского.
Отелло
Я буду терпелив — ты слышишь, Яго?
Я изумлю тебя моим терпеньем,
Но после — слышишь, Яго? — после я
Явлюсь тебе безмерно кровожадным.
Яго
Ну, что ж — и то недурно, но всему
Своя пора. Однако удалитесь!
Отелло отходит в сторону.
Я с Кассио заговорю о Бьянке,
Бабеночке, которая себе
И платья все, и пищу добывает
Продажею всех прелестей своих.
От Кассио без памяти она;
Уж такова развратниц этих кара:
Всех надувать, одним надутой быть.
А Кассио от смеху помирает,
Когда о ней с ним говорят. Вот он!
Входит Кассио.
Яго
(в сторону)
Одна его улыбка — и Отелло
Сойдет с ума. Его слепая ревность
Значение дурное вмиг придаст
Движениям, и взглядам, и улыбкам
Бедняги Кассио.
(К Кассио.)
Ну, лейтенант,
Что, как дела идут?
Кассио
Нехорошо,
Тем более, что ты даешь мне титул,
Которого потерей я убит.
Яго
Просите хорошенько Дездемону —
И можно вам ручаться за успех.
(Понижая голос.)
Вот если б то зависело от Бьянки,
Вы скоро бы успели.
Кассио
Просто смех,
Как вздумаю об этой бедной твари.
Отелло
(в сторону)
Смеется он! Да, да, уже смеется!
Яго
Я женщины не знаю ни одной,
Которая любила б так мужчину.
Кассио
Бедняжка! Вижу — в самом деле, любит
Она меня.
Отелло
(в сторону)
Отнекиваться стал
И на губах улыбка!
Яго
Вас хочу я
Спросить…
Отелло
(в сторону)
Теперь его наводит он
На исповедь. Так, Яго, славно, славно!
Яго
Слух Бьянкою распущен, что на ней
Вы женитесь. Скажите, в самом деле
Решились вы на это?
Кассио
Ха-ха-ха!
Отелло
(в сторону)
Ты торжествуешь, римлянин, ты торжествуешь!
Кассио
Я женюсь на ней — на публичной женщине? Сжалься, пожалуйста, хоть немного над моим рассудком: не считай его таким нездоровым. Ха-ха-ха!
Отелло
(в сторону)
Так, так, так! Выигрывающие всегда смеются.
Яго
Право, ходит молва, что вы женитесь на ней.
Кассио
Да неужели ты говоришь правду?
Яго
Будь я отъявленный мерзавец, если лгу.
Отелло
(в сторону)
Со мной уж ты покончил. Хорошо.
Кассио
Это она сама, глупая обезьяна, распускает слух. Она уверена, что я женюсь на ней, просто вследствие своей любви и тщеславия, а не потому что я обещал.
Отелло
(в сторону)
Яго делает мне знак: верно, он начинает рассказ.
Кассио
Она недавно приходила сюда — везде найдет, просто надоела! На днях я разговаривал на набережной с несколькими венецианцами, вдруг приходит эта сумасшедшая и бросается ко мне на шею.
Отелло
(в сторону)
С криком: «О дорогой Кассио!» Это видно из его жестов.
Кассио
Повисла на шее, и лезет с поцелуями, и плачет надо мною, и тащит меня, и тормошит… Ха-ха-ха!
Отелло
(в сторону)
Теперь он рассказывает, как она тащила его в мою комнату. О, я вижу твой нос, но не вижу собаки, которой я брошу его.
Кассио
Нет, надо непременно разойтись с ней.
Яго
Вот и она идет сюда.
Входит Бьянка.
Кассио
Эта женщина точно хорек, только хорек раздушенный. Чего, скажи, ты преследуешь меня?
Бьянка
Пусть тебя преследует дьявол со своей мачехой! Что значит этот платок, который ты дал мне? Я очень глупо сделала, что взяла его. Захотел, чтоб я вышила ему такой же точно, и рассказывает, что он нашел его в своей комнате, не зная, кто оставил его там. Это подарок другой какой-нибудь любовницы, а мне приходится вышивать по нем? Возьми, отдай его своей кукле! Откуда бы ты ни достал его, я не хочу вышивать по нем.
Кассио
Что ты, моя милая Бьянка? Что ты?
Отелло
(в сторону)
Клянусь небом, это должен быть мой платок.
Бьянка
Если хочешь сегодня прийти ко мне ужинать — можешь; не хочешь — приходи, когда будешь расположен. (Уходит.)
Яго
За нею, за нею!
Кассио
Да и в самом деле, надо идти: она станет ругаться на улице.
Яго
А вы будете у ней ужинать?
Кассио
Да, полагаю.
Яго
Хорошо. Я, может быть, тоже приду: мне очень нужно бы еще поговорить с вами.
Кассио
Пожалуйста, приходи. Придешь?
Яго
Хорошо, ступайте.
Кассио уходит.
Отелло
Как мне умертвить его, Яго?
Яго
Заметили вы, как он хохотал над своими низостями?
Отелло
О Яго!
Яго
А платок видели?
Отелло
Это был мой платок?
Яго
Ваш, клянусь этой рукой. И видите, как он ценит эту безрассудную женщину, вашу жену. Она подарила ему, а он отдал этой потаскушке.
Отелло
Мне хотелось бы убивать его девять лет кряду! Славная женщина! Дорогая женщина! Милая женщина!
Яго
Ну, забудьте это.
Отелло
О, пусть же она пропадет, пусть сгниет, пусть станет добычею ада сегодня же ночью! Не жить ей на свете, нет. Сердце мое превратилось в камень; я ударил по нем и сильно зашиб руку. О, в мире не было еще создания прелестнее ее! Она могла бы лежать рядом с императором и давать ему приказания.
Яго
Да вам-то что из этого?
Отелло
Повесить ее! Я только говорю, что она такое: отлично вышивает, удивительная музыкантша; пением своим она бы медведя сделала ручным. Такой высокий и совершенный ум, такое остроумие!..
Яго
Тем хуже для нее.
Отелло
О, в тысячу, в тысячу раз хуже! И потом — как она любезна!
Яго
Да, слишком любезна!
Отелло
Так, ты прав; но все-таки жаль,
Яго
О Яго! Жаль, страшно жаль, Яго!
Яго
Ну, если вам так нравятся ее пороки — дайте им полный простор: уж если они не трогают вас, так, конечно, никому другому нет дела до них.
Отелло
Я изрублю ее на куски… Украсить меня рогами!
Яго
Да, это гнусно с ее стороны.
Отелло
И взять для этого в сообщники моего подчиненного!
Яго
Это еще гнуснее!
Отелло
Доставь мне яду, Яго, и сегодня же ночью! Я не стану объясняться с ней, чтобы ее прелести не поколебали моей решимости… Сегодня же ночью, Яго.
Яго
Не умерщвляйте ее ядом; задушить ее на постели, той самой постели, которую она опозорила.
Отелло
Славно, славно! Мне нравится справедливость этого наказания. Отлично!
Яго
А что касается Кассио, предоставьте его мне. Вы услышите дальнейшее сегодня в полночь.
Отелло
Превосходно!
За сценой играют трубы.
Что это за звуки?
Яго
Вероятно, кто-нибудь из Венеции. А, это Лодовико, посланный от дожа. Жена ваша идет сюда с ним.
Входят Лодовико, Дездемона и свита.
Лодовико
Привет мой вам, храбрейший генерал.
Отелло
И вас, синьор, приветствую всем сердцем.
Лодовико
Светлейший дож и члены все сената
Вам шлют поклон.
(Подает пакет.)
Отелло
Целую от души
Посредника их воли и желаний!
(Открывает пакет и читает.)
Дездемона
Что нового, мой милый Лодовико?
Яго
Я очень рад, что вижу вас, синьор.
С приездом вас приветствую.
Лодовико
Спасибо!
А Кассио? Где он? Как поживает?
Яго
Живет, синьор.
Дездемона
У мужа моего
С ним вышли неприятности большие,
Но, верно, ты уладишь это все.
Отелло
Ты думаешь?
Дездемона
Что, друг мой?
Отелло
(читает)
«Постарайтесь
Исполнить то, когда хотите вы…»
Лодовико
Он не к тебе, кузина, обращался:
Он занят весь письмом. Так генерал
И Кассио поссорились?
Дездемона
К несчастью.
Я все дала б, чтоб помирить их снова:
Ведь Кассио я от души люблю.
Отелло
Огонь и ад!
Дездемона
Мой друг?
Отелло
В уме ли ты?
Дездемона
Он сердится?
Лодовико
Расстроило, быть может,
Его письмо? Мне кажется, что в нем
Приказ ему в Венецию вернуться
И Кассио сдать должности свои.
Дездемона
Ах, этому я очень рада!
Отелло
Право?
Дездемона
Мой друг…
Отелло
Я рад, что ты с ума сошла.
Дездемона
Отелло мой, что это значит?
Отелло
(ударяя ее свертком)
Дьявол!
Дездемона
Чем заслужить могла я?
Лодовико
Генерал,
Вот этому никто бы не поверил
В Венеции, хотя бы я поклялся,
Что видел сам. Синьор, уж это слишком!
Просите же прощения у ней:
Она в слезах.
Отелло
О дьявол, дьявол, дьявол!
Когда б земля беременеть могла
От женских слез, то каждая слезинка
Рождала бы, наверно, крокодила.
Прочь с глаз моих!
Дездемона
Чтоб не сердить вас больше,
Я ухожу.
(Идет.)
Лодовико
Покорное созданье!
Ах, генерал, молю вас, воротите
Ее сюда!
Отелло
Синьора!
Дездемона
Что, мой друг?
Отелло
(к Лодовико)
Ну, вот она. Что вы сказать хотели?
Лодовико
Кто? Я? Синьоре?
Отелло
Ну да, желали вы,
Чтоб воротил ее я к вам. О, может
Она идти и возвращаться вновь,
И вновь идти, и снова возвращаться,
И плакать — да, и плакать. О, синьор,
Покорное она — как вы сказали —
Покорное создание! Плачь, плачь!
Что ж до того, синьор… О, как искусна
Ее печаль!.. Что до того письма,
В котором мне приказ домой вернуться…
(Дездемоне)
Ступай — пришлю я после за тобой!
(Лодовико)
Исполню я веление сената
И возвращусь в Венецию!
(Дездемоне.)
Прочь! Вон!
Дездемона уходит.
Я Кассио сдам должность, а сегодня
Я вас прошу отужинать со мною.
Я очень рад вас видеть здесь, синьор,
Душевно рад. — Козлы и обезьяны!
(Уходит.)
Лодовико
И это вот тот благородный мавр,
Которого сенат наш называет
Всех совершенств полнейшим образцом?
И это вот тот благородный дух,
Которого не могут тронуть страсти;
Та твердая и честная душа,
Куда пройти не может, уязвляя,
Стрела судьбы иль случая удар?
Яго
Он далеко не тот, что был.
Лодовико
Здоров ли
Он головой? Не поврежден ли мозг?
Яго
Он то, что есть. Я осуждать не смею
И лишь могу молиться, чтоб он был
Тем, чем бы мог он быть.
Лодовико
Жену ударить!
Ну, можно ли?
Яго
Да, это, признаюсь,
Нехорошо. Но я желал бы, право,
Чтоб хуже он не делал ничего.
Лодовико
Что, он всегда так поступает или
Мое письмо в нем взволновало кровь
И довело до первого проступка?
Яго
Увы, увы, нечестно было б мне
Рассказывать, что видел я и знаю!
Увидите! Его поступки все
Вам объяснят и без моих рассказов:
Вы можете следить и замечать.
Лодовико
Как больно мне, что в нем я так ошибся.
(Уходит.)
Сцена II
Комната в замке.
Входят Отелло и Эмилия.
Отелло
Так ничего не видела ты?
Эмилия
Нет,
И ничего не слышала; мне даже
Подозревать не привелось!
Отелло
Однако
Ты Кассио встречала вместе с ней?
Эмилия
Встречала, да; но ничего дурного
Не видела, хоть каждый слог их речи
Я слышала.
Отелло
Как, неужель они
Между собой ни разу не шептались?
Эмилия
Нет, никогда.
Отелло
И от себя ни разу
Тебя не отсылали?
Эмилия
Никогда.
Отелло
Как будто бы за веером, за маской…
Эмилия
Нет, генерал, ни разу.
Отелло
Непонятно!
Эмилия
В том, что она невинна, я готова
Душой своей ручаться; если ж вы
Другого мненья — измените мысли:
Они мутят напрасно ваше сердце.
Когда внушил сомненье это вам
Какой-нибудь, бездельник, пусть его
Постигнет то проклятие, что небо
На змея-искусителя послало!
Уж ежели она не беспорочна,
И не верна, и нечиста душой,
Так нет мужей счастливых в этом мире:
Чистейшая из жен тогда гнусна,
Как клевета.
Отелло
Зови ее ко мне.
Эмилия уходит.
В защиту ей она сказала много.
Да ведь и то — она простая сводня,
Так говорить умеет хорошо.
О, хитрое, лукавое творенье,
Замок и ключ гнуснейших самых тайн!
А тоже ведь колени преклоняет
И молится — я это видел сам!
Входят Дездемона с Эмилией.
Дездемона
Что хочет мой любезный повелитель?
Отелло
Поди сюда, голубка.
Дездемона
Что такое?
Отелло
Дай мне взглянуть в глаза твои. Смотри
В мое лицо.
Дездемона
Что значит эта прихоть?
Отелло
(Эмилии)
А ты ступай к занятиям своим.
Любовников наедине оставьте,
Заприте дверь. Чуть будет кто идти,
Ты знак подай нам кашлем или криком:
В таких делах ты сведуща. Ну, прочь!
Эмилия уходит.
Дездемона
О, растолкуй, молю я на коленях,
К чему ведет, что значит речь твоя?
В твоих словах я только вижу ярость,
Но темен мне смысл этих самых слов.
Отелло
Скажи, кто ты?
Дездемона
Твоя, мой повелитель,
Покорная и верная жена.
Отелло
Клянись же в том: сама себя ты аду
Отдай теперь, а то ведь даже черти,
Взглянув в твое небесное лицо,
Тебя схватить, пожалуй, побоятся.
Так осуди сама себя вдвойне.
Клянись, что ты верна мне.
Дездемона
Бог свидетель!
Отелло
Свидетель Он, что ты, как ад, коварна.
Дездемона
Против кого и в чем? Кто мой сообщник?
Отелло
О Дездемона, прочь, прочь, прочь!
Дездемона
Увы!
Ужасный день! О чем, скажи, ты плачешь?
Ужели я причина этих слез?
Ты думаешь, быть может, что отец мой
Виной тому, что вызвали тебя
В Венецию; но я невинна в этом.
Отелло
О, если бы угодно было небу
Тяжелые послать мне испытанья,
На голову открытую мою
Полить дождем печали, посрамленья,
Зарыть меня по губы в нищету,
Сковать меня и все мои надежды —
Я бы нашел в сердечном уголке
Терпения хоть каплю; но чтоб сделать
Недвижною статуею меня,
Чтоб на нее указывало пальцем
Ленивое, холодное презренье —
Да нет, и то я снес бы без труда.
Но здесь, где то, в чем заключил я душу,
Где жизнь моя и без чего мне — смерть;
Здесь, где фонтан, откуда жизнь струится
И без чего иссякнуть должно ей —
Где это все уходит вдруг навеки,
Иль лужею становится, затем
Чтоб мерзкие в ней гады разводились —
О, тут свой вид ты изменяй, терпенье,
Ты молодой, румяный херувим,
И в адскую наружность облекися!
Дездемона
Я все-таки надеюсь, что уверен
Ты в чистоте моей.
Отелло
О да, конечно,
Как в чистоте тех мух мясных рядов,
Что в мерзости роятся от рожденья!
О зелье, одуряющее чувства
Пленительным таким благоуханьем,
Чудесною такою красотой…
Уж лучше бы ты не рождалась вовсе!
Дездемона
Но в чем же мой неведомый мне грех?
Отелло
В чем грех? Ужли ж затем создали эту
Прекрасную бумагу, эту книгу
Чудесную, чтоб написать на» ней:
«Презренная блудница!» В чем твой грех?
О, собственность общественная! Если б
Твои дела рассказывать я вздумал,
Лицо мое плавильной печью стало б
И в пепел бы вся скромность обратилась.
В чем грех? В чем грех? Да знаешь ли, что небо
От дел твоих нос зажимает свой,
И месяц жмурится, и наглый ветер,
Целующий все встречное — и тот
В подземные скрывается пещеры,
Чтоб дел твоих негодных не слыхать?
Бесстыдная блудница!
Дездемона
Видит Бог,
Что ты меня напрасно оскорбляешь.
Отелло
Не потаскушка ты?
Дездемона
Чиста я — это верно,
Как верно то, что христианка я!
Когда себя оберегать для мужа
От рук чужих, объятий беззаконных,
Не быть блудницей значит — не блудница
Твоя жена.
Отелло
Ты — не блудница? Ты?
Дездемона
Нет, нет, клянусь души моей спасеньем!
Отелло
Возможно ли?
Дездемона
О Господи, помилуй!
Отелло
Ну, извини; а я тебя считал
Венецианской хитрою девчонкой,
Успевшей за Отелло выйти замуж.
Входит Эмилия.
Отелло
Ну, милая привратница в аду,
Мы кончили. На вот тебе за труд.
Открой мне дверь и сохрани все в тайне.
(Уходит.)
Эмилия
Ах, Боже мой! Что это сталось с ним?
Что вздумал он? Сударыня, что с вами?
Что, добрая синьора?
Дездемона
Право, я
Как в полусне.
Эмилия
Да что с ним приключилось?
Дездемона
С кем?
Эмилия
«С кем»? Да с ним, понятно, с господином
Моим.
Дездемона
Твоим? А кто твой господин?
Эмилия
Тот, кто и ваш. О, добрая синьора:
Супруг ваш.
Дездемона
Нет супруга у меня!
Не говори, Эмилия, со мною:
Я отвечать могла бы лишь слезами,
Но не могу я плакать. Постели
Мне брачные сегодня простыни
Да не забудь, смотри! И попроси
Ты мужа своего сейчас сюда.
Эмилия
Ну, новости, признаться!
(Уходит.)
Дездемона
Так поступить — так поступить со мной!
И чем могла подать я мужу повод
Жестоко так подозревать меня?
Входят Эмилия с Яго.
Яго
Что приказать угодно вам, синьора?
Что сделалось?
Дездемона
Не знаю, как сказать.
Тот, кто детей учить берется, должен
К ним снисходить, наказывать легко.
Так и ему меня довольно было б
Лишь побранить: ведь, в самом деле, я
Еще дитя.
Яго
Да что же тут случилось?
Эмилия
Ах, Яго, так синьору оскорбил
Наш генерал, такими он осыпал
Постыдными названьями ее,
Каких не снесть порядочному сердцу.
Дездемона
Достойна ль я, скажи, таких имен?
Яго
Каких имен, почтенная синьора?
Дездемона
Какие муж сейчас мне надавал.
Эмилия
Ее назвал он просто потаскушкой.
Да слов таких не станет говорить
Любовнице своей и пьяный нищий.
Яго
За что же он?
Дездемона
Не знаю; знаю только,
Что я не то, чем он назвал меня.
Яго
Ну, полноте, не плачьте, перестаньте!
Ах, что за день!
Эмилия
Неужли для того
Она таким почетным отказала
Искательствам? Неужли для того
Оставила отца, друзей, отчизну,
Чтоб имя потаскушки здесь носить?
Тут всякий бы заплакал поневоле.
Дездемона
Таков уж мой несчастнейший удел!
Яго
Будь проклят он за это! Как такое
Безумие напало на него?
Дездемона
То знает Бог!
Эмилия
Я дам себя повесить,
Коль клеветы такой не распустил,
С желанием добыть себе местечко,
Какой-нибудь презренный негодяй,
Какой-нибудь бездельник, подлипало,
Какой-нибудь подлейший, льстивый раб!
Да, это так, иль пусть меня повесят!
Яго
Фи, да таких людей на свете нет!
Не может быть!
Дездемона
А если есть такие,
Прости им Бог!
Эмилия
Нет! Виселица пусть
Простит! Пусть ад его все кости сгложет!
Ну, из чего муж обругал ее
Развратницей? Да разве кто за нею
Ухаживал? И где? И как? Когда?
Нет, верно, мавр обманут негодяем,
Бездельником, мерзавцем, подлецом…
О, если бы угодно было небу
Разоблачать подобных молодцов
И плеть влагать во все честные руки,
Чтоб, обнажив мерзавцев этих, гнать
Чрез целый мир, от запада к востоку!
Яго
Да говори потише.
Эмилия
Проклят будь
Тот клеветник! И ты таким мерзавцем
Когда-то был сбит с толку и меня
Стал ревновать к Отелло.
Яго
Ты рехнулась,
Мне кажется. Ну, полно, перестань!
Дездемона
Что делать мне, скажи, мой добрый Яго,
Чтоб мужа вновь с собою примирить?
О добрый друг, сходи к нему! Свидетель
Небесный свет, что неизвестно мне,
За что любовь его я потеряла.
Клянуся всем, колени преклонив:
Когда любовь его я оскорбила
Хоть раз один иль мыслью, или делом,
Когда мой взор, мой слух, другое чувство
Пленялися хоть кем-нибудь другим;
Когда его я не люблю всем сердцем,
Как и любила прежде, как и буду
Всегда любить, хотя бы он разводом
Отверг меня — о пусть тогда покой
Расстанется навек с моей душою!
Всесилен гнев; его же гнев способен
Взять жизнь мою, но не отнять любовь!
«Развратница»! Мне тяжко повторять
Название такое. Это слово
Противно мне. Да всех бы благ мирских
Я не взяла, чтобы на то решиться,
За что дают названье это нам.
Яго
Я вас прошу, синьора, успокойтесь:
Ведь это в нем минутный только гнев.
Расстроен он делами государства
И выместил досаду всю на вас.
Дездемона
О, если б так!
Яго
Я в этом вам ручаюсь.
Трубы.
Но слышите? То к ужину зовут:
Вас ждут послы Венеции. Не плачьте,
Идите к ним. Все будет хорошо!
Дездемона и Эмилия уходят. Входит Pодpиго.
Ну что, Родриго?
Родриго
Мне кажется, что ты нечестно поступаешь со мною.
Яго
Это отчего?
Родриго
Да ты каждый день выдумываешь мне какую-нибудь новую увертку и, как мне кажется, более отдаляешь от меня всякую надежду, чем приближаешь меня к цели моих желаний. Право, я долее не могу терпеть, да и не знаю, простить ли тебя за то, что я уже, по глупости своей, перенес?
Яго
Выслушай меня, Родриго.
Родриго
Много я слушал уже: между твоими словами и исполнением нет ничего родственного.
Яго
Ты совершенно несправедливо обвиняешь меня.
Родриго
Обвиняю очень основательно. Я истратил все мое состояние. Даже половина брильянтов, которые я передавал тебе для Дездемоны, соблазнила бы и весталку. Ты сказал мне, что она приняла их, и надавал обещаний на скорую взаимность с ее стороны, но до сих пор я ничего не вижу.
Яго
Хорошо, хорошо, продолжай!
Родриго
«Хорошо, продолжай»! Я не могу продолжать, да это и нехорошо. Клянусь этой рукой, ты поступаешь гадко, и я начинаю убеждаться, что ты надуваешь меня.
Яго
Очень хорошо.
Pодриго
Говорю тебе, что совсем нехорошо. Я сам объяснюсь с Дездемоной: если она возвратит мне мои брильянты, я откажусь от ухаживанья и раскаюсь в моих противозаконных исканиях; в противном же случае, будь уверен, я потребую удовлетворения от тебя.
Яго
Ты кончил?
Родриго
Да, и не сказал ничего такого, чего твердо не решился сделать.
Яго
Ну, теперь я вижу, что у тебя есть характер, и с этой минуты начинаю иметь о тебе лучшее мнение, чем имел до сих пор. Дай мне руку, Родриго. Ты совершенно справедливо усомнился во мне, но все-таки, клянусь, я честно действовал в твоем деле.
Родриго
Это незаметно.
Яго
Да, действительно незаметно, и твое сомнение не без основания. Но, Родриго, если в тебе есть действительно то, что я надеюсь найти в тебе теперь гораздо больше, чем прежде, то есть решимость, мужество и храбрость, то докажи это сегодня же ночью. И если в следующую ночь за этим Дездемона не будет принадлежать тебе — сживай меня со свету изменнически и выдумывай для меня какие хочешь пытки.
Родриго
Но в чем же дело? Благоразумно ли, удобоисполнимо ли оно?
Яго
Из Венеции получено предписание, чтобы Кассио занял место Отелло.
Родриго
Будто? Стало быть, Отелло и Дездемона возвратятся в Венецию?
Яго
О нет! Он едет в Мавританию и увозит с собою прекрасную Дездемону, если только его пребывание здесь не задержится чем-нибудь особенным, а этого нельзя ничем устроить так хорошо, как удалением Кассио.
Родриго
Как же ты думаешь удалить его?
Яго
Да сделав его неспособным занять место Отелло — размозжив ему голову.
Родриго
И ты хочешь, чтоб это я сделал?
Яго
Да, если ты решишься похлопотать о своей пользе и отомстить за себя. Сегодня он ужинает у своей любовницы, и я тоже отправлюсь туда. Он не знает еще о своем по- четном назначении. Если ты хочешь подстеречь его при возвращении оттуда — а я устрою так, что это будет между двенадцатью и часом, — то можешь как угодно распорядиться с ним. Я буду поблизости, чтобы помочь тебе, и он будет иметь дело с нами обоими. Ну, чему ты так изумляешься? Пойдем со мною; дорогою я так хорошо докажу тебе необходимость его смерти, что ты почтешь себя обязанным сделать это дело. Час ужина наступил, и ночь быстро приближается. К делу!
Родриго
Мне бы хотелось, однако, чтоб ты представил мне еще некоторые побудительные причины этого убийства.
Яго
И я исполню твое желание.
Уходят.
Сцена III
Другая комната в замке.
Входят Отелло, Лодовико, Дездемона, Эмилия и свита.
Лодовико
Генерал, умоляю вас не беспокоиться провожать меня.
Отелло
О, ничего! Напротив, прогуляться
Полезно мне.
Лодовико
Синьора, доброй ночи.
От всей души благодарю я вас.
Дездемона
Синьор, мы вам всегда душевно рады.
Отелло
Ну, что ж, идем, синьор? О, Дездемона!..
Дездемона
Мой друг?
Отелло
Ступай сейчас же спать; я скоро возвращусь; да отпусти свою горничную, не забудь.
Дездемона
Хорошо, мой друг.
Отелло, Лодовико и свита уходят.
Эмилия
Ну, что, как он? Мне кажется, смягчился.
Дездемона
Вернуться он сейчас же обещал.
Велел в постель скорее мне ложиться
И отпустить просил тебя.
Эмилия
Меня!
Дездемона
Да, таково его желанье было.
Ну, добрая Эмилия моя,
Ночное платье дай — и до свиданья.
Не должно нам теперь сердить его.
Эмилия
Ах, лучше бы вы с ним и не встречались!
Дездемона
Нет, этого не пожелала б я.
Я пылко так люблю его, что даже
И гнев его, и злоба, и упреки…
Тут отстегни… все для моей души
Пленительно и мило.
Эмилия
Положила
Те самые я простыни вам, о которых
Недавно вы просили.
Дездемона
Хорошо.
О, Боже мой, как глупы мы бываем!
Эмилия, прошу тебя, когда
Я до тебя умру, из этих ты простынь
Мне саван сшей.
Эмилия
Ну, что вы! Полно, полно!
Дездемона
У матери моей жила служанка —
Барбарою звалась она; у ней
Любовник был; но изменил и бросил
Бедняжку он. Я помню, у нее
Была тогда об иве песня — песня
Старинная, но скорбь ее души
Прекрасно выражавшая. Бедняжка
И умерла с той песнью на устах.
И у меня сегодня эта песня
Из головы весь вечер не выходит:
Все хочется, как Барбаре, бедняжке,
Пропеть ее… Пожалуйста, скорее!
Эмилия
Что? Принести ночное платье?
Дездемона
Нет.
Здесь отстегни… А этот Лодовико
Хорош собой.
Эмилия
Красавец просто он.
Дездемона
И говорить умеет как отлично!
Эмилия
Я знаю в Венеции одну женщину, которая босиком сходила бы в Палестину за один поцелуй его.
Дездемона
(поет)
Бедняжка сидела в тени сикоморы,
вздыхая,
О, ива, зеленая ива!
Склонившись к коленам головкой,
грудь ручкой сжимая,
О, ива, зеленая ива!
Ручьи там бежали и стоны ее
повторяли —
О, ива, зеленая ива!
А горькие слезы и жесткие камни
смягчали.
Убери это…
О, ива, зеленая ива!
Прошу тебя, уйди: он сейчас придет.
О, ива, зеленая ива!
Его обвинять не хочу я…
Нет, это что-то не так. Слышишь, Эмилия, кто-то стучит?
Эмилия
Это ветер.
Дездемона
(поет)
Я другу сказала: «Изменник!»
И что же он мне отвечал?
О, ива, зеленая ива!
«Люблю я всех женщин — люби ты
мужчин всех», — вот так он сказал.
О, ива зеленая, ива!
Теперь идти ты можешь. Доброй ночи!
Как чешутся глаза мои! Не правда ль,
То признак слез?
Эмилия
Да что вы? Никогда!
Дездемона
Так я не раз слыхала. О, мужчины,
Мужчины! Что, Эмилия, скажи
По совести, неужли в самом деле
Есть женщины, способные мужей
Обманывать так низко?
Эмилия
Без сомненья,
Немало их.
Дездемона
А ты так поступить
Решилась бы, когда б тебе давали
Хоть целый мир?
Эмилия
А вы бы разве нет?
Дездемона
Нет, никогда, клянусь небесным светом!
Эмилия
Да ведь и я при свете ни за что.
Удобнее все это делать ночью.
Дездемона
И сделала б ты это, если б дали
Тебе весь мир?
Эмилия
Ох! Мир — большая вещь,
И дорого платить такой ценою
За маленький проступок!
Дездемона
Нет, оставь!
Не верю я, что говоришь ты правду.
Эмилия
Клянусь честью, мне кажется, что я решилась бы, а потом бы поправила дело. Конечно, я бы не сделала этого из-за пустого перстенька, из-за нескольких аршин материи, из-за платьев, юбок, чепчиков или подобных пустяков; но за целый мир? Ну, скажите, кто бы не согласился сделать своего мужа рогоносцем, если бы это могло доставить ему, например, царский трон? Да я б из-за этого не побоялась и чистилища.
Дездемона
Нет, я позволила бы проклясть себя, если бы даже из-за целого мира сделала такую низость.
Эмилия
Да ведь низость считается низостью только в мире; а если вы этот мир получите за труд свой, так эта низость очутится в вашем собственном мире, и тогда вам сейчас же можно будет уничтожить ее.
Дездемона
Нет, не хочу и верить я, что в свете
Есть женщина такая.
Эмилия
Верьте, есть.
И дюжины найдутся. Столько их,
Что землю бы наполнить ими можно.
Убеждена, однако, я в одном,
Что ежели и согрешают жены,
Так в том всегда вина одних мужей.
Когда они свой долг позабывают,
И блага те, что нам принадлежат,
Дают другим; когда, вдруг разразясь
Безумнейшею ревностью, стесненье
Кладут на нас; когда нас бьют порой,
Иль наши все расходы уменьшают —
Так ведь у нас есть тоже в сердце желчь.
Хоть кротки мы, но тоже мстить готовы.
Так пусть мужья то знают, что и мы,
Как и они, имеем те же чувства;
Что и у жен, как у господ мужей,
Есть зрение, и вкус, и обонянье,
Что и они способны находить
Меж горечью и сладостью различье.
Скажите, что в них действует, когда
Нас на других они меняют женщин?
Потешиться желанье? Верно, так.
Не страсти ли волнуют их? Конечно.
Не слабости ль их вводят в забужденье?
Наверно, да. Так разве и у нас,
Как у мужчин, нет никаких страстей,
Иль слабостей, иль склонностей к забавам?
Так с нами пусть обходятся мужья,
Как следует; иначе пусть узнают,
Что мы, греша, примеры с них берем.
Дездемона
Прощай, прощай! Пошли мне, Господи, уменье
В зле находить не зло, а средство к исправленью!
(Уходит.)
