1
Ты планы рвала на клочья,
Не верил твоим слезам
Отец твой — уездный зодчий,
Творец больниц и казарм.
Но я, презрев расстоянья,
Полярную ночь и пургу,
В постройке чудесного зданья
Отсюда тебе помогу.
Я вырежу светлое зданье
На льдине крепким ножом,
И северное сиянье —
Надстройка над чертежом.
Тебе приглядеться надо
К ветвям тополей в серебре,
Смотреть, как лист винограда
Встаёт навстречу заре.
Как льются весенние воды
И струи сгибает родник…
Искусство — движенье природы,
Застывшее только на миг.
2
О жизнь высокая, здравствуй!
Всё небо — хрустальный дворец.
Лучи пробегают по насту
И лает белый песец.
Я сердце радостью тешу,
Смотрю в полярный простор,
И мне с телеграфа депешу
Несёт синеглазый помор.
Мечта не знает границы!
Сквозь ветер и лёгкий снег
Летели белые птицы
К истокам тибетских рек.
И я эскадрилье лебяжьей
Шептала: «Счастливый путь!
А прошлою ночью даже
Успела немного всплакнуть;
Прослушала радиосводки
Про лютость вашей зимы…
Мой милый! Поменьше водки,
Суши почаще пимЫ.
Как зноен воздух пустыни,
Но как терпелив человек!
У вас, наверное, синий
Прохладный, звёздчатый снег?»
3
Весной, на рассвете дозоря —
С бывалым помором вдвоём, —
Я лебедя у лукоморья
Сыщу и добуду живьём.
Легка и быстра, как зарница,
В сиянии первых вьюг,
Лети, горделивая птица,
Лети на лазурный юг!
Свеченье встаёт золотое
Навстречу юной пурге,
Сверкает кольцо литое
На тонкой лебяжьей ноге.
Но буря травы нагнула,
А лебедь в пути изнемог —
Он рухнет в кусты саксаула,
В горячий туркменский песок.
Ты вскрикнешь… В это мгновенье,
Прервавшее быстрый полёт,
Раздастся хрустальное пенье
И звон бесконечных высот.
А я за обмёрзшею дверью
Увижу в просторе седом:
Ноябрьского сполоха перья
Плывут над пылающим льдом.
