1
В редакции газеты «Степная заря»,
В подвале райисполкома,
Газетчики все об одном говорят —
У всех от злости оскома.
Редактор номер бросает на стол
И курит с видом убитым:
Газета, куда бы он ни пошёл,
Смеётся набитым петитом.
«Двенадцатый чёрный» и «Жирный восьмой»
Едва видны на бумаге,
Изорваны строчки рваной тесьмой —
Где быть газетной отваге?!
Но вот почтальон в окошко стучит,
Из округа пишут недлинно:
«Степной заре» отпускаем в кредит
Гротеск, гермес и коринну.
Редактор было прогнал тоску,
Но вновь схватился за скулы:
До города тысяча вёрст песку
И тысяча вёрст саксаула.
Но репортёр с псевдонимом Кюз
(Киргизское слово «Око»)
Сказал, что возьмётся доставить груз,
И сунул табак за щёку.
Через пески и солончаки
Неделю он шёл недаром.
Он скоро увидел у Чёрной реки
Город, названный Джаром.
2
От радости бледен сегодня Кюз,
Но щёки в багровых пятнах:
Трясётся на вьюках свинцовый груз,
Пылит караван обратно.
Но вот всё гуще белая пыль,
И Кюз ругая номАда,
Напрасно смотрит днём на ковыль,
А ночью — на звёздное стадо.
Дорога потеряна, нет воды,
Погонщик от страха трясётся,
Да так, что белый клок бороды
По гриве метёт иноходца.
И Кюз подумал: хороший вид —
Некролог без всякой бумаги!
И плюнул так, что горячий петит
Шипел от солёной влаги.
На третий, а может быть, пятый день
Пески горели в тумане,
В глазах шумела багровая тень
И стыла рука на аркане…
3
На розыск трупов через пески
Пошло четыре отряда.
Начальник, держа камчу у луки,
Сказал: «Мы нашли то, что надо!
Сосчитан и взвешен свинцовый груз,
Но трупы не примешь весом».
«Мы гибли от жажды… Всё цело», — так Кюз
Набрал, умирая, гермесом.
