Пахучей краской свеже блещет борт,
Мешки с зерном и пыльны и дородны…
И вновь идут взглянуть на пароход
Стыдливые степные Джиоконды.
У каждой в лёгком трепете рука,
И взгляды каждой томны и глубоки,
Готовы разорвать тугой узор платка
Кудрей их непокорные потоки.
Спит городок в тени кривых углов.
Пустырь — зазеленевшая монета,
Глухая медь немых колоколов
И зори канареечного цвета.
И понапрасну ночью дождик лил
И сделал почву чёрною и зыбкой.
Как хорошо — пойти бы от перил
В погоне за смущеньем и улыбкой!
Разливы канареечной зари,
И зори гор между собой не сходны.
Сейчас отнимут, скроют пустыри
Последнюю улыбку Джиоконды.
