Я знал, что нет для неё святынь,
Забыла совесть и честь,
Её слепила гордыня гордынь —
Поздняя женская месть.
Мстила за то, что её любил,
Но не сгорел дотла,
Мчалась, исполнясь безжалостных сил,
Как огненная стрела.
Старалась ускорить гибельный срок,
Догнав ненавистную цель,
И вдруг упала в зернистый песок
На каменную постель!
И вкруг неё закипела медь,
Затлела серная синь.
Стало ей в пору самой сгореть,
Смешаться с пеплом пустынь!
И лишь на мгновенье глухая гора
Задержала призрачный свет.
…То было в Тибете, быть может вчера.
Глух и высок Тибет!