Луцилия приветствует Сенека!
На шаг короче стал сентябрьский день,
И стыдно тем, кто поднимает веко
Лишь в полдень, отгоняя свою лень.
Но, в дне еще достаточно простора
Для тех, кто ловит солнца первый луч:
Им помогают птиц прилежных хоры,
И Бог дает к открытью мира ключ.
Но, есть у нас такие антиподы,
Что «Не смогли увидеть за всю жизнь
Не только дня — заката и восхода»
(Наш Марк Катон: как скажет, так – держись!)
Они зловещи, как ночные птицы:
С полночной чашей, полною вином,
Себя хоронят. Им бы устыдиться:
И мертвецов оплакивают днем.
В заботах дел – день не бывает долог,
Ведь смысл и признак жизни — жизнь менять!
Дня не хватает? — Отодвинем полог
Ночей, хоть на немного – в пользу дня.
Птиц в темноте откармливают к пиру,
Им легче в неподвижности жиреть —
У антиподов тело пухнет жиром:
Днем – сладко спят, а ночь – живут на треть.
Плоть мертвецов, расслаблены и бледны,
Но, это — наименьшее из зол:
Здоровью наших тел потемки вредны,
Потемки душ – злонравия позор!
Порок во всем сражается с природой,
Чтоб сделать ей назло — наоборот:
Иные, от рождения уроды,
Идут из чрева — задом наперед.
Пьют натощак, приняв в пустые жилы
В предбаннике крепленое вино:
Юнцы, что часто ищут в этом силы,
Потом, быстрее всех идут на дно.
С бутылкой, после ужина, сиденье —
Отцы семейства любят в деревнях…
Тем, кто не знает в жизни наслажденья –
Одна мечта: забыть о трудных днях.
Иной — рядится в женские одежды,
И продлевает отрочества срок…
В мужских утехах – все его надежды…
Скорее, это гнусность, чем порок…
Для наслаждений бани строят в море:
Не правда ли, изысканный уют? —
В бассейне лежа… как бы, с бурей спорят,
Когда об стенку бани волны бьют!
В тепле оранжереи — запах розы,
И лилии, хотя давно зима.
В попытках низвержения природы
Мне видится излишеств кутерьма.
Сперва свернув, затем — совсем уходят
С природою им данного пути.
Ложатся спать – как только солнце всходит,
Зато всю ночь – смеяться и кутить!
«Не жить, как все!» — они считают мудрым —
Мы – выше, чем толпа и весь народ!
«У нас – свое, особенное утро,
Свой график жизни, прихотливый рот!»
Атилий Бута ночью обманулся:
Растратил состояние отцов
Сказал Тиберий: «Поздно ж ты проснулся!»,
Увидев его бледное лицо.
Монтан известен неплохим поэтом,
Любил поэмы публике читать…
(Любил слова: «закаты» и «рассветы»
Совать везде – теперь не сосчитать…)
Гремели его голоса раскаты,
А слушатель — подсчитывал ущерб…
Сказал Пинарий: «Буду до заката
Я слушать, демонстрируя — я щедр!»
Читал Монтан: «Восход едва подъемлет…»
А злоязычный Вар кричит: «Постой!
Прошу потише – Бута сладко дремлет:
Он так устал в пирушке холостой…»
Монтан читал: «Пастух сгоняет стадо,
И тишиной окутана земля…»
Вар говорит: «Прости, уйти мне надо,
У Буты за обедом трюфеля…»
Пороки с общепринятым не ладят,
Раз совесть нечиста – глаз режет свет,
О них молчат? – Они уже внакладе…
А сплетня им – как ласковый привет…
Чтоб имя их могло не затеряться
Среди транжир, распутников, воров,
Они должны: ни в чем не повторяться,
И выходить на свет прожекторов!
В начале ночи – бич ведет расчеты,
В шестом часу – разминка голосов,
Перед рассветом – поварам заботы:
Из бани вышли – ужинать и сон…
У всех людей, кто следует природе,
Покладист и свободен скромный нрав.
Всем счастье одинаково приходит,
К несчастью – каждый ключ свой подобрал.
Кому дурная слава – как награда,
Обычному греху – не смотрят в рот:
Чем больше извращений – больше рады,
У них вся жизнь — идет наоборот.
Закончу на сегодня поученья
О тех, кто свою жизнь ведет, как крот:
Они всю жизнь «гребут против теченья»,
И, многие – «приплыли».
Будь здоров.
