Луцилия приветствует Сенека!
Лечу тебя, сам будучи больным?
С тобою я лечусь в одной аптеке,
И не считаю этого дурным.
Я на себя в записках нападаю,
Кричу: «Сочти года и постыдись —
Ты, как мальчишка!» Верь, что, от стыда я
Не в силах посмотреть в зеркальный диск.
Зачем мне беспокойство наслаждений,
Когда, за них так дорого платить?
Злодею — преступленья наважденья
В тревогах проникают до кости.
Лишь добродетель — чаша не пустая,
В ней скрыт надежной радости совет.
Так облака, за ветром улетая,
Не в силах закрывать надолго свет.
Когда же мы постигнем эту радость?
И сколько нам навстречу ей спешить?
Тяжелый труд вложив, возьмешь награду,
Знай: этот труд нельзя переложить.
Жил, в памяти моей, Кальвизий Сабин,
Он, в двух словах — бессовестный богач,
Но, памятью настолько был он слабым,
Не мог назвать ни имени, хоть плачь.
Он слыть хотел культурным человеком,
Велел купить одиннадцать рабов,
Чтоб имена всех лириков вовеки
У них бы отлетали от зубов.
И начал, за столом, перед гостями,
Читать стихи с их помощью, как мог.
Но вечно запинался, как костями
давился, как проглатывал комок.
Сателлий, пресмыкаясь, насмехался:
Советовал занятия борьбой.
«Ты что? Я без борьбы чуть жив остался!»-
Зачем же сам? — Возьми еще рабов.
Дух — не купить, не взять взаймы у друга,
Желающих немного бы нашлось:
Нет спроса на величественность духа,
Зато, на низость — возрастает спрос.
«Богатство — это бедность по природе»-
Рек Эпикур в тени своих шатров.
Распространить бы эту мысль в народе —
Как навязать лекарство?
Будь здоров.
