Посвящается А. Я. Надсон
Как уцелел ты здесь, деревянный старый дом,
Одноэтажный дом, убогий и невидный?
Чертоги и дворцы, стоящие кругом,
Глядят в лицо твое с брезгливостью обидной:
Им стыдно за тебя… Твой простодушный вид
И странен и смешон в семье их франтоватой.
И им как будто жаль, что солнце золотит
Равно своим лучом красу их карьятид
И твой фасад с его недавнею заплатой.
Взгляни: прильнув к тебе гранитною стеной,
Но высясь над тобой, как над цветком стыдливым,
Дуб высится в лесу косматой головой, —
Стоит гигант-дворец в величьи горделивом.
На строй колонн его лег мраморный портал;
Смеясь, из ниш глядят амуры, как живые;
А там, за окнами, — там роскошь пышных зал,
Цветы, и зеркала, и ткани дорогие.
Как чудно он хорош, твой чопорный сосед,
Когда румяная, как дева молодая,
Вечерняя заря коралловый отсвет
Бросает на него, в лазури угасая!
Как чудно ой хорош и в тихий час ночной,
Весь, сверху донизу осыпанный огнями,
Гремящий музыкой, наполненный толпой,
Манящий издали зеркальными дверями…
А ты?.. Глубокой мглой окутан, как плащом,
Ты крепко спишь у ног блистательной громады;
И лишь одно окно трепещет огоньком,
Неверным огоньком полуночной лампады.
Под шум чужих пиров ненарушим твой сон;
Ты равнодушен к ним, ты полон мглой обычной,
И кажется, что ты лишь чудом занесен
Из дремлющей глуши в водоворот столичный!..
