Самуил Маршак — Дремота и Зевота

О «Дремоте и Зевоте» Самуила Яковлевича Маршака дети узнали из предновогоднего номера журнала «Чиж».

Стихотворение создано не позднее 1936 года. Поэту в эту пору почти пятьдесят лет, он активно занимается изданием детской литературы, печатает новых авторов, пользуется поддержкой М. Горького (вскоре, впрочем, он ее лишился – в связи со смертью писателя) выступает с докладами, много пишет и переводит сам. К этому же периоду относится его поездка в Кисловодск в составе группы писателей, с заездом в Кабардино-Балкарию.

В жанровом отношении стихи родились из устного народного творчества, колыбельных, традиционного материнского фольклора. Рифмовка холостая и перекрестная, деление на строфы отсутствует. Действующих лиц – двое. Имена их обозначены в названии стихотворения. Сама история практически вневременная, разве что «по городу бродили» указывает на какой-то современный город, а не село, скажем.

Итак, два персонажа весьма старинного духа (собственно, они фигурируют и в колыбельных под похожими именами – и целым рядом других: Дрема, Сон, Угомон) входят в реальную жизнь. Инверсия, перечислительная градация и отчетливая звукопись открывают это стихотворение. Они призваны убаюкать, успокоить ребенка. Интонация, в целом, монотонная, с лексикой, изобилующей значениями «спать, лежать, зевать». Эти мифологические существа имеют нейтральную окраску (местами чуть угрожающую), их функция – уложить расшалившихся детей в кровати. Словесного портрета героинь нет, известны только их действия: бродят, бегут, заглядывают и даже говорят. Никто не может препятствовать их внезапному появлению. Характерно, что и здесь автор обходится без эпитетов и только одним прилагательным – в составе устойчивого выражения (спокойной ночи). Дремота энергичнее, ее тон почти приказной: ложитесь поскорей! Зевота берет хитростью, обещанием.

Впрочем, в финале она практически угрожает непослушному ребенку наказанием. Надо сказать, что оно не такое уж и страшное: зевать (лексический повтор). Дети включаются в игру и поддаются уговорам столь диковинных персонажей. Вообще, момент наказания здесь у С. Маршака также почерпнут из колыбельных, достаточно вспомнить знаменитого волчка, хватающего за бочок неугомонного ребенка. Выразителен уменьшительный суффикс «щелочки». Множество глаголов, в том числе, в рифмах.

«Дремота и зевота» С. Маршака – попытка пополнить копилку колыбельных песен для современных ребятишек, все также по старинке не желающих засыпать.