Памяти В.П. Астафьева
На всех иных глядел ты строго,
седой, калёный, как металл.
А вот поэты – голос Бога,
преувеличенно считал.
Ты был уверен: все они
пророческим владеют даром.
И хоть слова у нас одни,
они их говорят недаром.
И было наблюдать смешно,
как ты лохматого повесу
тащил домой, отняв вино:
– Пиши! Веди народ из лесу!
И слово всякое его,
лишённое порою смысла,
ты объяснял как волшебство,
как тьму, где звёздочка повисла.
Как малый сквозь асфальт росток.
Как сон, в котором есть разгадка…
А стихотворец, хоть и бог,
порою матерится гадко.
И обижает он друзей,
и дарит сахар жеребёнку…
Но ты к нему душой милей,
чем даже к своему ребёнку.
– Поэтов надобно любить!
Пусть он себе бормочет еле… –
А впрочем, может, может быть…
кто знает, может, в самом деле…
