Мне зябко у чужой печи,
мне хлеб чужой – что кирпичи,
мне средь базара одиноко,
мне в поле сумрачном тепло,
мне в темном омуте светло,
мне в шахте брошенной высоко.
Мир перепутанный, больной
приди наладь своей рукой,
поставь на место тихим взглядом.
Ведь сходишь ты и сам с ума,
коль пишешь в мае мне: зима,
мед среди полдня спутал с ядом.
Прошу, не мсти судьбе своей,
людей смиренных пожалей,
виновны только мы с тобою,
что наша речь наоборот,
что в пламени кричащий рот
простой не утолить водою…
