А. Ковалеву
А все-таки ошибся
старикан!
Не рассчитал всего
впервые в жизни.
Великий хан.
Победоносный
хан.
Такой мудрец и —
надо же! —
ошибся…
Текла,
ревя и радуясь,
орда.
Ее от крови
било и качало.
Разбросанно
горели города,
и не хватало стрел
в тугих
колчанах.
Белели трупы
недругов босых.
Распахивал огонь
любые двери.
Дразнил мороз.
Смешил
чужой язык.
И сабли
от работы
не ржавели.
И пахло дымом,
потом
и навозом…
Все,
что еще могло гореть,
спалив,
к тяжелым
пропылившимся повозкам
пришельцы гнали
пленников своих.
Они добычею в пути менялись.
И, сутолоку в лагерь принося,
всех ставили к колесам.
И смеялись:
«Смерть!» —
если ты
был
выше
колеса.
У воина рука не задрожит.
Великий хан
все обусловил четко…
Везло лишь детям.
Оставались
жить
славянские
мальчишки и девчонки.
Возвышенные,
как на образах.
Что происходит —
понимали слабо…
Но ненависть
в заплаканных глазах
уже тогда —
не детская —
пылала!
Они молчали.
Ветер утихал.
Звенел над головами
рыжий полдень…
А все-таки ошибся
мудрый
хан!
Ошибся хан
и ничего
не понял!..
Они еще построятся
в полки!
Уже грядет,
уже маячит
битва!..
Колеса были
слишком
высоки.
А дети подрастают
очень быстро.
