О поэтические дела!
Ни между строчек.
Ни напрямик…
Бумага стерпит.
Она — бела.
Читатель
тоже вполне привык.
И можно —
воду сквозь решето.
И можно киснуть
в своем углу.
Писать про это.
Молчать про то.
Играть
в рифмованную игру.
А можно сделать наоборот:
так куролесить
и так дурить,
что даже критик
откроет рот
и позабудет
его закрыть.
Иным такая должность
дана…
Но как мне честным быть
до конца?
Войти без стука
в ваши дома.
Войти без штучек
в ваши сердца.
