А бык играл с людьми
в расцвеченном овале.
Один из тех
восьми,
которых убивали…
О, как прекрасна кровь,
когда она —
чужая!..
Занятною игрой
орущих
потешая,
бык
злиться не хотел.
А публика дурела!
И бёдрами вертел
проворненький тореро.
На пальчики вставал.
Силён.
Самоуверен.
Бык
недоумевал,
Но притворялся зверем…
Не сладко
попадать
В такую передрягу.
Зачем
ему бодать
замызганную тряпку?!
Чуть-чуть левей бы:
— На!!
На!! —
если хочешь крови…
Но у того —
жена.
А может, даже
кроме —
мальчишка.
Карапуз.
Рыданьями
разбудят…
И бык решился:
пусть!
Всё будет так,
как будет.
Сопящая гора.
Накатится —
раздавит.
Он знал:
идёт игра.
Подразнят —
и отстанут!
Поэтому —
щадил.
Играл с людьми
в охотку…
Не сразу ощутил
клинок,
вошедший в холку…
И на песок осел.
В малиновую тьму.
И прогудел
совсем
по-деревенски:
«Му-у-у…»
Он умирал,
пока
хлестала кровь из раны
на впалые бока…
Убили…
Рады?
