1. Я полон злорадного чувства,
Читая под пылью, как мел,
Тиснёное медью «Саллюстий» –
Металл угрожающих стрел.
2. О, литеры древних чеканов,
Чьих линий чуждается ржа!
Размеренный шаг ветеранов
И яростный гром мятежа.
3. Я пьян, как солдат на постое,
Травой, именуемой «трын»,
И проклят швейцаром – пустое!
Швейцары не знают латынь.
4. Закатом окованный алым, –
Как в медь, – возвращаюсь домой,
Музейное масло каналов
Чертя золотой головой.
5. А в сквере дорожка из глины,
И кошки, прохожим подстать –
Приветствуя бунт Катилины,
Я сам собирался восстать.
6. Когда на пустой «канонерке»
Был кем-то окликнут: «Роальд!»
– Привет вам, прохожий Берсеркер!
– Привет вам, неистовый Скальд!
7. Сырую перчатку, как вымя,
Он выдоил в уличный стык.
Мы, видно, знакомы, но имя
Не всуе промолвит язык.
8. Туман наворачивал лисы
На лунных жирок фонарей…
– Вы всё ещё пишете Висы
С уверенной силой зверей?
9. – Пишу (заскрипев, как телега,
Я плюнул на мокрый асфальт).
А он мне: – Подальше от снега,
Подальше, неистовый Скальд!
10. Здесь в ночи из вара и крема
Мучителен свет фонаря.
На верфях готовы триремы –
Летим в золотые моря!
11. Пускай их (зловещие гномы!)
Свой Новый творят Вавилон…
(Как странно и страшно знакомы
Обломки старинных колонн!)
12. Затихли никчёмные речи.
(Кто знает источник причин!)
Мы бросили взоры навстречу
Огням неподвижных пучин.
13. Закат перестал кровоточить
На тёмный гранит и чугун.
В протяжном молчании ночи
Незыблемость лунных лагун.
14. А звёзды, что остро и больно
Горят над горбами мостов, –
Удят до утра колокольни
На удочки медных крестов.
15. Я предан изысканной пытке
Бессмысленный чувствовать страх,
Подобно тоскующей скрипке
В чужих неумелых руках.
16. А где-то труба заиграла:
Стоит на ветру легион –
Друзья опускают забрала
В развёрнутой славе знамён.
17. Теряя последние силы
На встречу туманного дня…
– Восстаньте, деревья, на вилы –
Туманное небо подняв!
18. На тихой пустой «канонерке»
Останусь, хромой зубоскал:
– Прощайте, прохожий Берсеркер!
– Прощайте, неистовый Скальд!
