Смешенъ и жалокъ не Белинскій,
Да и къ тому жъ покойникъ онъ,
А по пословице латинской,
Грешно тревожить мертвыхъ сонъ.
Какъ мы живаго не читали,
Когда, Богъ знаетъ изъ чего,
Журналы толстые трещали
Подъ плодовитостью его, —
Такъ мертваго въ забвеньи тихомъ
Оставить рады были бъ мы,
Не поминая зломъ и лихомъ
Его журнальной кутерьмы.
Но къ удивленью, вдругъ онъ ожилъ,
Иль имъ поднятый пустозвонъ,
И мертвый онъ себя помножилъ
На замогильный легіонъ.
Не въ хладный гробъ, въ кощунстве дикомъ,
Пришла охота намъ стрелять, —
А въ птицъ ночныхъ, засевшихъ съ крикомъ
На гробе тризну совершать.
