Ах, есть ли что для нас ужасней и грустней,
Чем это зрелище, давящее, как своды:
Божественный народ под бременем невзгоды,
Таланты юные, что гибнут в цвете дней!
Мазаччио, ты жил в век горя и скорбей,
Дитя, рожденное для счастья и свободы,
Твой облик говорит про горестные годы;
Сведенный скорбью рот и мрачный блеск очей.
Но смерть твоя пришла и кисть остановила.
На небесах искусств ты — яркое светило,
Звезда, взошедшая, чтоб тотчас же упасть!
От яда ты погиб и юным и любимым.
Но все равно тебя огнем неотвратимым
Сожгла бы гения мучительная страсть!
