Мне нечего сказать, о, я не знаю сам,
Кого молить, я нем подобно тем быкам,
Которых по крови с открытыми глазами
Проводят мясники тяжелыми дверями.
Ты волосы встряхнешь, и на ветру блеснет
Освобожденный лоб, а злой и нежный рот
Все тени на лице улыбкой передвинет
И, снова омрачась, внимательно застынет.
В пронзительных глазах чернеет холодок.
И дуло светлое, толкнувшее висок,
И грохот поезда, летящего с откоса,
Решетка на окне и ночи без допроса —
Все лучше, чем тебя, не раз назвав своей,
Вдруг увидать чужой среди чужих людей.
