Пусть не широк он. В пятнах. Пусть.
Но он стоит с таким упорством,
что забываешь сон и грусть
в уюте мизерном и черством.
С ним по соседству — абажур,
который хлопает глазами,
когда усталый, я гляжу
на стол, заваленный стихами…
Пусть не широк он. В пятнах. Пусть.
Но он стоит с таким упорством,
что забываешь сон и грусть
в уюте мизерном и черством.
С ним по соседству — абажур,
который хлопает глазами,
когда усталый, я гляжу
на стол, заваленный стихами…