Оттого, что жизнь моя — легенда
Мне всучила лавры Дон Кихота,
От Москвы поехал до Ташкента
Осенью 47-го года.
Уезжал от осени и дрязг,
Покидая с башнею вокзал,
И колёс однообразный лязг
Ничего про это не сказал.
Ехал я надолго и всерьёз,
Чтобы отряхнуться от Европы,
И традиционный паровоз
В Азию со мной стремился, чтобы
Мог я ощутить простор Расеи,
Собственную грусть-тоску рассеивая,
Чтоб найти скрижали, там посеянные,
Неразменный рубль пути спасенья.
Ехал я, чтоб отыскать скрижали,
О Москве нисколько не жалея,
А они, наверное, лежали,
Под дождём бессмысленно ржавея.
Таково предвиденье земное,
Но всегда прекрасен путь далёкий;
Путники усталые со мною
Ехали такою же дорогой.
Тысячи неведомых причин
Зашвырнули нас в Узбекистан;
Октября горячие лучи
Путников приветствовали там.
Там, в Ташкенте, солнечный вокзал,
Как в легенде солнечный базар.
Сколько есть на свете винограда —
Никогда до этого не знал.
Но не пьют там издавна до дна
Душевеселящего вина,
И в самой себе растворена
Азия, пьянящая страна.
Самая из всех земель большая,
Непонятно, как она возникла
И на Старосветском полушарье
Залегла косматой шкурой тигра.
И в трудах пустынно-неустанных
Шахматными досками легла,
Где история племён и станов —
Начатая от ладьи игра.
И она — как сказка и легенда,
Как стихи, какие сочинял…
Я бродил по улицам Ташкента,
Пыль была на шишечках чинар.
С давних лет она сюда пришла,
Эта пыль, как бред нехороша,
Потому что каждая пылинка
Воина убитого душа.
Смерти беспощадные слова
Воинов косили, как траву,
Не одна погибла голова —
Пыль стоит в Ташкенте потому.
