— Ты прости меня, Джек.
Я сегодня не выйду из дома.
Гололёд. И скользит
на ступеньках проклятый костыль.
Ты иди, погуляй.
Да смотри, на дорогах знакомых
чтоб тебя не нагнал
зазевавшийся автомобиль.
Возвращайся скорей.
В переулке здесь бродят несчастья.
Мы остались одни
на такой многолюдной земле.
Мы остались одни.
К сожаленью, встречаешь не часто
продолженье души
даже в самой надёжной семье.
Хорошо, что порой
к нам с тобой забегает соседка.
Нынче всё — и забота
и даже любовь — на ходу…
Нам оставлены щи.
Пировать нам приходится редко.
Возвращайся скорей.
Я пока подогрею еду.
Мы неплохо живём.
Да ведь нам-то и надо немного.
Мне хватает вполне
пенсионных доходов моих…
А с едой мы с тобой
можем жить на широкую ногу.
Мы могли б прокормить
(и неплохо!) двоих и троих.
Было б только кого…
Никого у нас нет, к сожаленью…
Мы остались одни
на такой многолюдной земле.
Мы остались одни.
Но какие прекрасные тени
посещают меня
в театральной полуночной мгле!
Ты их чуешь. Во тьме
ты всегда различаешь походку.
Ты виляешь хвостом,
слыша отзвук растаявших слов…
Ты ласкаешься к прошлому.
Ты вздыхаешь спокойно и кротко,
ощущая, как я,
давний запах духов и цветов.
А когда зазвучит…
(Как ты можешь такое подслушать?)
А когда зазвучит
двух сердец замирающий стон,
ты тихонько скулишь,
ты скулишь, разрывая мне душу,
и покажется мне,
что я молод… силён… и влюблён…
Как ты чуешь печаль!
Как ты чуешь грехи и страданья!
Ты наполниться смог
всей моею прошедшей судьбой.
Если б ценность людей
измерялась по воспоминаньям,
мы значительней всех
на планете бы стали с тобой!
Вот уж час на часах…
Что же ты не приходишь с прогулки?
Отчего стало трудно
дышать и темно, как в ночи?
Боже мой, что за скрип
тормозов в переулке?
Не случилось ли что?
Не случи…
