И Черчилль в котелке,
как будто кинокомик,
с сигарою, как с вафлею,
глядится глазом острым.
Мы плакали в тоске,
мы плакали до колик,
когда несла Люфтваффе им
смертельный груз на остров.
Все сдвинулось потом,
но лучше или хуже:
союзника союзники
— или капитулянты?
За памятным столом
сидят, как в ложе, в луже.
Сидят по тюрьмам узники
с Архангельска до Ялты.
Сидят от А до Я,
надеются на Фултон,
на атомную бомбу да
на третью мировую…
И плакать нам нельзя,
по крайней мере гулко,
а только биться лбом — куда?
— в стену непробивную.
