Оборвана цепь жизни молодой,
Окончен путь, бил час, пора домой,
Пора туда, где будущего нет,
Ни прошлого, ни вечности, ни лет;
Где нет ни ожиданий, ни страстей,
Ни горьких слез, ни славы, ни честей;
Где вспоминанье спит глубоким сном,
И сердце в тесном доме гробовом
Не чувствует, что червь его грызет.
Пора. Устал я от земных забот.
Ужель бездушных удовольствий шум,
Ужели пытки бесполезных дум,
Ужель самолюбивая толпа,
Которая от мудрости глупа,
Ужели дев коварная любовь
Прельстят меня перед кончиной вновь?
Ужели захочу я жить опять,
Чтобы душой по-прежнему страдать
И столько же любить? Всесильный бог,
Ты знал: я долее терпеть не мог;
Пускай меня обхватит целый ад,
Пусть буду мучиться, я рад, я рад,
Хотя бы вдвое против прошлых дней,
Но только дальше, дальше от людей.
Раньше это депрессивное стихотворение мне очень нравилось, и резонировало с чувствами моей души. Но и сейчас, когда мне больше нравится позитивный настрой эти сильные строки не вызывают у меня негативного отношения к ним и не восприятие стихотворного материала. Напротив до предела насыщенные чувствами и эмоциональной чувствительностью они вызывают сопричастность переживания затаённой боли трагического созерцания мира на грани надрыва. Во многом мои взгляды совпадают с авторскими. Но наш Гений заблуждался, ад — это плохое место для души, для её спасения от всего мирского и суетного и от людей.