Архив стихотворений Михаила Дмитриева

Не ревнуй лукавнующым, ниже творящым беззаконие.

Псалом 36

Не раздражайся на порочных
И не завидуй их делам!
Они красою благ непрочных
Подобны злаку иль цветам!
Но будь на Бога в упованьи!
Твори добро в самом страданьи
И слово истины храни!
Предайся с верой Божьей воле:
Он даст желанное, даст боле
И наградит терпенья дни!

Пусть успевает нечестивый
И гордый замыслом своим:
Не мсти, оставь свой гнев правдивый,
Чтобы не быть подобну им!
Еще немного — их не будет!
И место самое забудет,
Где был на нем земли кумир;
Но правым суд иной я внемлю:
Смиренные наследят землю,
Миролюбивых доля — мир!

Почто же взводишь ухищренье
На мужа кроткаго злодей?
Господь, зря мести приближенье,
Смеется хитрости сетей!
Пусть меч исторгнут изощренный,
Натянут лук свой неизменный;
Не совершат и ими зла:
Вонзится в них же меч скользящий,
Внезапно лопнет лук дрожащий,
Падет безсильная стрела!

Не лучше ль малость достоянья
И с оным сердца чистота,
Чем неизсчетныя стяжанья
И с ними духа теснота?
Богач берет и в долг без платы;
А кто даст даром? — небогатый!
Я в сединах, я молод был,
Но не видал, чтоб муж правдивой,
Оставлен был толпе сварливой,
И хлеба сын его просил!

Твори добро и зла чуждайся:
Бог любит добрых и хранит!
Жди, веруй и не колебайся:
Он нечестивых истребит!
Тебе прибавит жизни время,
В твое отдаст он землю племя,
Но грешнаго изгладит след.
Я зрел: надменный возвышался,
Как кедр ветвями разширялся;
Прошел, ищу его — и нет!

Князю Дмитрию Владимировичу Голицыну

Луч божественнаго света,
Отблеск истины святой,
Разум воли, дух совета,
Покланяюсь пред тобой!
Правда! где ты возсияла,
Та блаженствует страна;
Жизни райской там начала,
Жизни вечной семена!

Будь тебе вселенна храмом!
Жрец и подданный и царь!
Сердце каждое алтарь!
Каждый вздох наш фимиамом!

В утро вечности младое,
Как возникли существа
В светлой радости, в покое,
Перед троном Божества,
Правосудие не знало
Ни награды, ни суда!
Где их вечное начало?
Ты, святая правота!

Ты была Творцу совечна!
Каждый дух пред Ним сиял,
Каждый часть блаженства взял;
А Его часть — безконечна!

Доля всем Его блаженства,
Доля блага излилась!
Он другаго совершенства
Не потребует от нас!
Искре ль с солнцем состязаться!
Человеку ль с Божеством!
Благ лишь Он! — Уподобляться
Наша правда пред Творцом!

В нашей правде — нет заслуги!
Силы духа правый Бог
Только нам дает в залог:
Мы должны ответом, други!

Кто родился на престоле,
Правда — милость на суде;
Кто родился в низкой доле,
Правда в поте и труде!
Судие — карать злодейства;
А супругу и отцу
Правда — мир его семейства!
Всем от правды по венцу!

Кто вселенною прославлен,
Кто забыт в чреде людей,
Стой, как воин, на своей
Страже всякий, где поставлен!

Правда, Правда цепь созданья
Держит дланию своей:
Жизнь и силу льет сиянье
Солнца пламенных лучей;
Слабым светом в мраке ночи
Светит тихая луна,
Но к покою клонит очи
Утомленныя она!

Неравны и звезды славой!
Все ко благу — свет и тень!
Не для всех одна ступень
Путь один стезею правой!

Ты приял великий гений?
Ты скрижали вскрыл времен?
Будь светилом поколений
И наставником племен!
Не вспылай страстей пожаром,
Не развейся морем зла,
Не сгуби тлетворным даром
Нивы той, где жизнь цвела!

Славный жребий — в мире сеять
Чистой правды семена
И на них сквозь времена
Долго духом жизни веять!

Ты в замену благ фортуны
Взявший доступ в мир чудес,
Дух свободный, сердца струны
Провозвестницы небес!
Мир, как раб, лукав, продажен,
Символ власти — жезл и сеть;
Будь, как неба сын, отважен:
Время ныне Правду петь!

Правду, правду в слух народов,
Правду в слух земных владык!
Оправдай земный язык —
Пред духами горних сводов!

Правда в чаше — виноградной,
Отверзающей сердца;
Правда, дружбы в час отрадный,
Светит в радости лица!
Без нея любовь мученье,
Жгущий пламень лишь один!
Правда старцу уваженье,
Честь тебе, о гражданин!

Правдой граждан тверды троны!
Без нея суды — обряд!
Где законов не хранят,
Всуе там писать законы!

Вы, кому судеб в совете
Жребий пал — судить людей!
Вам Сидящий в вечном свете
Долю власти дал Своей!
Но шаг в вечность; там безвестность!
Здесь судьи! там пред судом!
Дружбой вам должна быть честность;
А отечество — родством!

Что же вы в высокой доле?
Силе продали вы честь!
Вам с небес готовит месть
Он, Всевидящий оттоле!

Где ж ты, чашу бед испивший,
Кто все блага, в мире зол,
Недостойным уступивши,
В людях правды не нашол!
Сядь, как брат, за нашей чашей!

Позабудь борьбу и труд!
Ныне время правды нашей;
Будет Божьей правды суд!

Сладко пить надежды чашу!
Горек жизненный сосуд!
Будет Божьей правды суд!
Он разсудит правду нашу!

Наша правда, правда мира,
Перед Богом нечиста!
Кормим нища мы и сира,
А гонима правота!
Наша правда — сила сильных,
Ласки девы, взор вельмож,
Злата звон, стол яств обильных!
Наша правда — тьма и ложь!

Есть пути, о мира чада!
В ваших правые очах;
Но конец их — скорбь и страх!
Он на дно низводит ада!

Рек пророк: «Придет то время,
Правда скроется с земли;
Зло, как пагубное семя,
Пустит в мире корни тли!
И страну страна другая
Спросит горечи полна:
Не в тебе ль она святая? —
Не во мне! — речет она!»

Кто несчастный, кто живущий
Будет в те растленья дни!
Не пришли ль уже они?
Знаешь Ты, о Всемогущий!

Но повеет дух спасенья!
Злое все поглотит зло!
День взойдет благословенья
На избранников число!
Грех и смерть земля забудет,
Просветлеет дел плодом
И пастися агнец будет
На одном лугу со львом!

Благо всем тогда живущим
В царстве правды на земли!
Пойте, пойте гимн любви!
Славьте жизнь пред Вечносущим!

Жизнь прекрасна! — но доколе
Жизнь в безсмертье не прешла,
Будем, сколько в нашей воле,
Истреблять в нас царство зла!
Правда — недругу и другу!
Лести — стыд; забвенью — месть!
Честью чтить — одну заслугу,
И поклоном — только честь!

Пусть за правду гонит злоба!
Здесь венца за правду нет!
В день суда — увидит свет
Правду, вставшую из гроба!

Правда, правда жизнь вселенны
И хранительный закон!
Неизменный, совершенный,
Равен всем дарами он!
Дождь шумит за летним жаром,
Освежитель нив младых,
И сияет солнце даром
И на добрых, и на злых!

Правда всем — пред небесами
Клятва наших будь сердец!
Бог любви нам всем Отец!
Правды Бог — Царем над нами!

Скажи мне, двигатель народный,
Символ народной простоты,
Какой рукою благородной
И занесен откуда ты?

От стран ли дикого Востока
Пришел ты в обществе меча,
В руках ревнителей пророка
Слепому рабству нас уча?

Иль, чуждого происхожденья,
Ты по сродству нам близок стал,
И ни единого мгновенья
Еще нерусским не бывал?

Скажи мне: грешною сшитою
Тебя кто первый перенес?
От униженья ль пред тобою
Он лил потоки горьких слез?

Иль, честью не обеспокоен
И крепок выей и хребтом,
Он был равно тебя достоин
Перед людьми и божеством?

Меж нами действуя свободно,
Пришлец в России вековой —
Ты лучший страж любви народной
И власти верный часовой!

Всё камни!.. камни стен и камни мостовых!
В домах защиты нет от духоты и жара!
Деревья чахлые бульвара
Стоят, как вечный фрунт! Под мёртвой пылью их
Не видно зелени, нет свежести — и это,
Столица бедная, ты называешь лето!

О! сдвинул бы на миг один
Громады зданий сих, спирающие взоры,
И, мира вольный гражданин,
Открыл бы родины моей поля и горы,
Гремучие ключи, тенистые леса
И ночь, столь свежую, как спустится роса
И напитает воздух чистый
Своею влагою живительной, душистой.
О лето! то ли ты, как в юности моей!
Грянь снова надо мной тогдашнею грозою,
Прекрасною на воле, средь полей!
Пролей дождь шумный полосою,
И яркой, полною дугою
Ты, радуга, склонись над радостным селом!
Пускай овраг гремит и катится ручьём,
А завтра, солнце лишь пригрело,
Всё снова ожило и всё зазеленело!

Здесь солнце — духота! Прольёт ли дождь порой —
Он смоет с крышек пыль и мутными ручьями
Бежит в канавах мостовой;
Туман висит над головой,
И грязь, и слякоть под ногами.
Всё шумно и мертво! И самый божий гром
Неслышно прогремит, где всё гремит кругом,
Где всё сливается в бесперерывном шуме —
И экипажей стук, и продающих крик!..
Здесь людям некогда живой предаться думе,
И забываем здесь природы мы язык!
Так жалкий юноша, которого чужая,
Наёмничья, хотя искусная, рука
Под небом чуждого воспитывала края,
Не понимает, Русь святая,
Родной земли твоей родного языка!

Скороспелому прогрессу
Я не верую, друзья!
Не даю большого весу
И газетным крикам я!
То поветрие и мода!
Моды нет для стариков!
Да и грамотность народа
Разведёт одних плутов.

Я не верю в нашу гласность:
Не по нас пока она!
Ею только безопасность
Всех имён подорвана!
Гласность только там полезна,
Где чужая честь свята,
Там, где правда всем любезна;
А у нас она мечта!

Долг святой любить, как братий,
Человеков во Христе
Мы без клятв и без объятий
Исполняли в годы те,
Как ещё на нас туманность
Не навёл горячки бред!
Завелась у нас гуманность,
Да любви ко братьям нет!

Где народ, сознаньем зрелый,
К просвещению готов,
Там прогресс не скороспелый,
А наследие веков!
Там он прочен, там от деда
Переходит к внуку он:
Он над опытом победа,
Не журнальный крик и звон!

Странная мысль мне пришла! — Первобытный язык человека
Не был ли мерный язык, обретённый поэтами снова?
Как он естествен и жив! Он не то, что ленивая проза!
Все в нём слова — как лады; речь — как полная звуков октава!
В прозе — оратая труд, а в поэзии — сила атлета!

Страшно становится мне, как подумаю: сколько несчастных,
Тонкого слуха и ясных очей лишены, неспособны
Веянья жизни принять, животворных сил духа изведать!
Грубая речь для потребностей дня лишь — их слух отверзает;
Грубый житейский лишь быт — устремляет их жадные очи!

Низко упал тот народ, где поэтам высоким не внемлют!
Ниже ещё, где они не являются более миру!
Там, где в народе немом замолчало высокое слово,
Там невозможны — высокий полёт, ни великая жертва!
В зареве нашей Москвы — пел во стане певец вдохновенный!

Поэт

Ты ль, Фея? Ты опять со мною!
Но тот ли твой печальный взгляд?
Сурова ты! Почто объят
Твой взор таинственною мглою?
Отколе ты пришла ко мне?
В какой ты побыла стране,
Что возвратилась столь печальной?
Таков ли мир твой идеальный!

Фея

Я видела страну Судьбы!
Я устояла средь борьбы,
Но на челе моем примета
Осталась — чуждого мне света!
И не стереть ее с чела!
И я не та уж, что была!
Я в бездну прошлого взглянула,
Прозрела в будущее я
И в книге Вечности дерзнула
Прочесть страницы бытия!
Я не могу уже с тобою
Петь ни беспечность, ни любовь:
Они не возвратятся вновь!
Вот мой привет — встречай тоскою!

Поэт

Печален он, привет твой мне!
Что ж ты узнала в той стране?

Фея

Я зрела: есть над миром Воля
И управляет всем она!
И каждому своя есть доля,
И доля всем земным одна!
Вы ропщете несправедливо
На неравенство благ и бед:
Ни бед, ни благ на свете нет!
Равны несчастный и счастливый!
Одна в вселенной сумма сил,
В их равновесьи — совершенство!
Колеблют их лишь для равенства:
Ты пал, но их восстановил!

Другая Фея

Постой, Дух адский, Дух смущенья!
Друг прежний мой! Ты мне внемли!
Я принесла из той земли
Тебе другие откровенья!
«В вселенной сумма сил одна,
В их равновесьи — совершенство!»
Узнай же, что тебе дана
Способность их хранить равенство!
Себя возвысив самого,
Ты их приводишь в возвышенье;
Ты падаешь — твое паденье
Не восстановит ничего.
Напротив! Общее равенство,
Закон могущий бытия,
Часть общих сил влиет в тебя,
Чтоб не разрушить совершенство!

Первая

Проникла я мглу вечной ночи,
Судьбу я встретила за ней:
Там яркий свет блеснул мне в очи, —
Тебе он был бы тьмы темней!
Я мнила ваши там печали
И ваши радости найти,
И утешенье принести
Тебе из таинственной дали!
Их нет! Нашла я в тех странах:
Там весят вечные законы,
А ваши цепи и короны
Кладут в придачу на весах!

Вторая

«Нет благ и бед? Между собой
Равны несчастный и счастливый?
Между восторгом и тоской
Различья нет?» — Несправедливо!
Их нет в стране, где искони
Всё в чистом Свете совокупно,
Вам то блаженство недоступно:
Вам здесь существенность — они!
Они, как общей жизни силы,
Здесь движут Вечности закон,
Но это таинство могилы:
На что вам знать, как движим он?

Первая

Там ваши истины ничтожны!
Добро — почти всегда мечта!
И даже ваша красота —
Один какой-то отблеск ложный!
Кто мог бы вкупе их обнять,
Без времени, без протяженья,
Тот мог один бы, чужд сомненья,
Их вдруг постичь, а не познать!
Но, божества сосуд скудельный,
Не снес бы знанья он и пал,
А смертным мысли беспредельной
Словами б всё не передал!

Вторая

Не признавай то за ничтожность,
Чего ты чувствовал возможность
С тех пор, как чувствовал себя!
Ты вспомни прелесть бытия!
Как сладко сердце трепетало,
Когда добра оно желало!
Как был ты счастлив красотой_!
Что ты любил в ней? — Совершенство!
Не ты ли чувствовал блаженство.
Приемля истину с тоской!
Что облегчает жизнь вам? — Радость!
Что очищает жизнь? — Печаль!
Предай им без условий младость
И не читай Судьбы скрижаль!

Первая

Блажен, кто вовсе чужд сомненья!
Но кто пытался познавать,
Тому отраду трудно дать:
Не принесла я утешенья!
Но в той таинственной стране,
Я помню, говорили мне,
Что можно в истине суровой
Отраду вам найти себе, —
И непонятное мне слово
Я принесла одно тебе!
Не хочешь? Пусть себя тревожишь.
Но ты не лучший путь избрал:
Что ты проник и что познал.
Ты позабыть уже не можешь!

Вторая

Исчезни, адский Дух смущенья!
Почто рождаешь хлад сомненья
В груди, где пламень обитал?
Он той ли истины желал?
И тот ли ты закон открыла,
Который мог бы он обнять,
В котором — временного сила,
На коем — вечного печать!
Не мог обнять он бренным взором,
Что ты взялась ему открыть!
Чего ты хочешь? Чтоб винить
Он Небо стал своим укором?
Исчезни ты! А ты внемли!
Есть истина и для земли!
Она не та, но те ж законы
Вам отражаются и в ней.
По коим над главой твоей
Миров вратятся миллионы!
Они не пали, и тебя
Закон поддержит бытия!
Что сам ты в сем кольце вселенной,
Какое ты в цепи звено,
Закрыто будь тебе оно —
Но ни одно в ней не забвенно!
Твой круг Природой очерчен, —
Ты действуй в нем: обширен он!

—

И я внимал. И вдруг мгла ночи
На миг мои покрыла очи.
И в вихре Феи с двух сторон
Слетелись, сшиблись, слышен стон!
Вдруг тихо — ясен свод небесный,
Обеих нет — и неизвестно,
Кто победил, кто побежден!
Во мне осталось лишь волненье,
Или как то недоуменье,
В котором помнишь чудный сон!
Я мог привесть в успокоенье
И душу, бывшую в сомненье,
И сердце, полное тревог,
Но что узнал, забыть не мог!

Всё земное увлекает
Быстрый времени поток,
Всё плывёт и проплывает —
Лира, скипетр и венок!
И плывут по нём обломки
И богов и алтарей,
И за предками потомки
Проплывут потоком дней.

И плывут, незнанья полны —
И откуда и куда!
За волнами идут волны,
Мимо идут берега!
Взор их тешит измененье,
Зыбь укачивает их,
За явлением явленья,
Радость, горесть — всё на миг!

Лишь мудрец неколебимо
На брегу один сидит,
Видит всё, что мчится мимо,
Помнит, мыслит и молчит!
Знает он один, отколе,
Знает он один, куда!
Чужд он их весёлой воле,
Мудрость тоже им чужда!

Вдруг он слышит лиры звуки!
По волнам плывёт певец!
И простёр к нему он руки,
И взывает, как отец:
«Выдь, мой сын! Оставь их племя!
Пусть их мчатся по волнам!
И пойдём мы, сбросив бремя,
К тихим Вечности брегам!»

Светлее солнца луч играет над прудом,
Луг зеленеющий смеется,
Кругами ласточка летает над гнездом,
Воркует горлица и жаворонок вьется!..
Всё… счастье и любовь!
Лишь мне нет счастья и любови!
Я молод, но весна моей не греет крови:
Моя весна не придет вновь!
Не для меня красы природы,
И свежий аромат цветов,
И вдохновение свободы,
И вдохновение стихов!..
Мне боле нравится густая тень лесов.
Кремнистые стези, пещеры дикой своды,
Осенней ночи мрак, стихий нестройный бой, —
Лишь в них я внемлю глас понятный и живой!
Не мне в их мятеже почувствовать смятенье:
Любви, младой любви моей
Я видел с жизнию последнее боренье,
Я видел, как тускнел свет милых мне очей,
И научился видеть тленье!
С тех пор не трепещу следов уничтоженья,
Дивлюсь желаниям людей,
Надежды их не понимаю,
Не радуюсь весне в холодности своей
И не жалея провожаю!..

Всегда ли правду вы творите,
О судии земных сынов?
Всегда ль виновного вините?
Всегда ли слабому покров?

О нет! Вы сердцем беззаконны,
И злодеянье на весах;
Вы с детства были вероломны
И ложь сплетали на устах!

Как змия яд, ваш яд опасен!
Как аспид, глухи вы! Над ним
Труд заклинателя напрасен:
Закроет слух — и невредим!

Пошли ж, о боже, день невзгоды
И тигров челюсти разбей!
И да иссякнут, яко воды
Под истощенною землей!

Да их губительные стрелы,
Как преломленные, падут,
И, как зародыш недозрелый,
Да в свете тьму они найдут!

Да праведник возвеселится,
Омывши ноги в их крови;
Да мщенью всякий изумится
И скажет: «Бог — судья земли!»

Сад снегом занесло: метелица и вьюга!
И это всякий день! Нет мыслящего друга.
Кому мне передать со скукою борьбу?
Ветр воет и свистит в каминную трубу!
Читаю и пишу всё утро до обеда,
Но с книгами, с пером — безмолвная беседа!
Мне нужен разговор — его-то здесь и нет!
В двенадцати верстах от нас живет сосед,
Забытый человек которого-то века.
Поехал посмотреть живого человека —
К нему проезду нет! Снег по грудь лошадям,
В ухабах — пропадешь: как по морским волнам
Кидает каждый миг ныряющие сани!
«Пошел назад!» А там, подалее к Сызрани,
Где верст пятнадцать степь в длину и ширину,
Обоз и спутники в ночь вьюжную одну
Дорогу, как в степях Сахары, потеряли,
Увязли и в снегу рассвета ожидали!
Той ночью волк поел у мельницы гусей,
А нынче на мосту перепугал людей!
Вот наши новости! О людях уж ни слова!
Подкатится к крыльцу вдруг тройка станового…
«О! чтоб его совсем!» — «Поставьте самовар.
Да рому!» — Вот чем здесь поддерживают жар
И тела и души! О родина святая!
Чье сердце не дрожит, тебя благословляя!

Услышите сия, вси языцы, внушите вси живущий по вселенней.

Псалом 48

Внемлите мне, земли народы,
Все человечества сыны!
О дети счастья и невзгоды,
Богатый, нищий, вы равны!
Внемлите слову разуменья:
Не тщетной мудрости учу;
Высокой правды песнопенья
Я вам на гуслях возвещу!

Не полагайтеся на силы,
На злато, плод труда и лет:
Брат не избавит от могилы
И выкупа за душу нет!
Умрет мудрец, умрут невежды,
Забыв, что мзда приобрела,
Покинув замыслы, надежды,
И взяв с собой — одне дела!

Безумцы! мыслят, строя зданья,
Что их жилища в род и род;
Дают землям свои названья,
Да имя — их переживет!
Наследники отцам подобны;
Друзья хвалой возносят их!
Но долго ль успевает злобный
И гордый в замыслах своих?.

Подобно как овец в затворы,
Их в преисподней заключат,
Где света их не узрят взоры,
Где стражем смерть стоит у врат!
Возстанет день над грешным прахом;
Пройдут, не ведая чей он!
И будет лик их скорбью, страхом
В подземном доме искажен!

Не бойся ж, если богатеет
И входит в славу равный твой,
И не дивись, когда имеет
Себе льстецов он шумный рой:
Его так точно ублажают
И также песнями честят,
Как жертву, кою украшают,
А нож жреца уже подъят!

Умрет — и ничего с собою
В жилище тьмы он не возьмет:
С ним не пойдут льстецы толпою
И слава вслед им не пойдет!
Там нет в земном величьи нужды,
Где о земле отзыва нет!
Тебе лишь, муж гордыни чуждый,
Там возсияет славы свет!

Ширококрылый и могучий
Орёл в поднебесье летел,
Летел — под ним сбирались тучи,
Сердилось море, вал гремел!

Он око вверх — там солнце рдеет!
Он око вниз — там туч гряда!
Крыло лишь паруса белеет,
Как путь забывшая звезда!

И быстро вдаль он кинул взоры,
И вот, сквозь занавесы мглы,
Как с места сдвинутые горы,
Встают валы, идут валы!

И бьётся чайкой над волнами
Корабль, ныряя между вод,
И ловит ветер парусами,
А ветер злой — вертит и рвёт!

То вскинет вал, то хлябь глотает!
И вот, забитый волн бичом,
Припал — и ветра не хватает
Летун разодранным крылом!

Вдруг морю туча прогремела:
«Вставай! Бушуй! Иди на брань!»
И бездна туче проревела:
«Встаю! Иду! Сильнее грянь!»

И всё слилось! И море встало!
И грозно встречные пошли!
И море неба тяжко пало
На море, вставшее с земли!

А он, царь воздуха могучий,
Взлетал, не видимый земле,
И там, где плыть не смеют тучи,
Он плыл, простря свои крыле!

И думал он: «Как жалки люди!
Взлететь бы только до небес!»
Прорезал воздух силой груди,
Взмахнул крылами и исчез!

Сын бедный природы
Так песню певал:
«В давнишние годы
Я счастие знал!

В давнишние годы
Был мир веселей,
И солнце и воды
Блистали светлей!

В то время и младость
Резвее была,
И долее радость
Нам кудри вила,

И лес был тенистей
Стыдливой чете,
И розы душистей,
И люди не те!

Тогда к хороводу
Сбирались скорей
И пели свободу
Средь диких полей.

В то время с весною
Любовь нас ждала…
В то время… со мною
Подруга жила!»