Марина Цветаева — Расстояние: версты, мили: Стих

Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас — ставили, рас — садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав

Вдохновений и сухожилий…
Не рассорили — рассорили,
Расслоили…
Стена да ров.
Расселили нас как орлов —

Заговорщиков: версты, дали…
Не расстроили — растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас как сирот.

Который уж, ну который — март?!
Разбили нас — как колоду карт!

Анализ стихотворения «Рас-стояние: версты, мили…» Цветаевой

В воображаемом мире М. Цветаевой большое место занимал «роман без поцелуев» с Б. Пастернаком. Он начался в 1922 г., когда Пастернак прочитал сборник поэтессы «Версты». Поэту чрезвычайно понравилась лирика Цветаевой и он написал ей восторженное письмо. Это положило начало длительной переписке между двумя творческими личностями. Пастернак рассматривал эти отношения, как чисто дружеские, и даже уклонялся от личных встреч. А Цветаева, почувствовав родственную душу, решила, что наконец-то нашла свой мужской идеал. Для нее переписка превратилась в бурный любовный роман. Поэтесса посвятила Пастернаку большое количество стихотворений, среди которых — «Рас-стояние: версты, мили…» (1925 г.).

Главный смысл произведения заключается в том, что лирическая героиня не может встретиться со своим возлюбленным. Чтобы подчеркнуть тему разлуки, поэтесса применяет оригинальный прием: в начале она умышленно отделяет приставку «рас» дефисом («рас-стояние», «рас-ставили», «рас-садили»). Стихотворение в целом изобилует глаголами с этой словообразовательной единицей: «расклеили», «рассорили», «растеряли». Виновники разлуки названы в первой строке: «версты, мили». В это время Цветаева уже три года жила в эмиграции, поэтому возможности для встречи практически не было. В 1922 г. Пастернак был за границей, но ревность жены не позволила ему встретиться с поэтессой.

Цветаева очень удачно сравнивает заграницу и Советскую Россию с «двумя разными концами земли». Дело было не только в расстоянии, но в большей степени в полной противоположности идеологических систем. Еще была возможна переписка, но до установления «железного занавеса» оставалось недолго.

Поэтесса всего лишь один раз дает характеристику своим отношениям с Пастернаком: «сплав вдохновений и сухожилий». По этому образному определению видно, что Цветаева действительно очень высоко ценила свою переписку с поэтом. В эпиграфе к другому стихотворению она обращается к нему, как к «брату в пятом времени года, шестом чувстве и четвертом измерении». Родство душ она подчеркивает сравнениями: «орлы-заговорщики», «сироты», «колода карт».

Печальные размышления Цветаевой завершаются отчаянным эмоциональным всплеском: «Который уж… март?!». С каждым годом пропасть, разделяющая поэтов, все больше увеличивалась. Таяли надежды на долгожданную встречу. В 1930 г. Пастернак бросил жену с сыном ради новой любовной страсти — З. Нейгауз. В его жизни не осталось места для «родственной души». Когда Цветаева вернулась в СССР, они с Пастернаком практически не общались.