Люблю заглядывать в чужие окна.
Для этого нужны: закатный луч,
Весна, Арбат и твердое сознанье,
Что в душу собственную лучше не смотреть.
Брожу тогда по старым переулкам,
(где в желобах бескровный одуванчик)
и взглядом ненасытным обиваю
доступных подоконников пороги.
На них такие умные предметы,
(почти не измененные в веках),
как будто в сумерках на тихую картину
голландской школы смотришь в Эрмитаже:
Копилка глиняная. Высохшая верба
(а прутики с налетом голубым
напоминают палочки ванили
в стеклянной банке с пробкою притертой).
Грибок для штопки. С крышкою граненой
чернильницы. Котенок на тетради
(прикрывший хвостиком таблицу умноженья)
и бритвенный прибор холостяка.
И долго я смотрю на трупик мыла
В жестянке из-под звонких леденцов,
На кисть, уставшую касаться подбородка,
И на стальную бритву.
