Поздно ночью встает бородатый звонарь,
На кладбище идет, засветивши фонарь,
Бьет двенадцать часов у церковных ворот…
Спите, братья мои! Спи, крещеный народ!
Бледными лучами с синей высоты
Месяц озаряет старые кресты.
Сколько их столпилось, не сочтешь зараз!
Сколько здесь погибло от лихих зараз,
От нужды-злодейки, с горя, от трудов,
Сколько здесь зарыто и сирот, и вдов,
Пьяненьких и трезвых, умных и простых,
Бедных и богатых, грешных и святых!
Вдруг погаснул фонарь… Распроклятая тьма!
В темноте, средь могил, можно спятить с ума.
И за тучу ушел бледный месяц с тоски;
Лишь мигают вдали на крестах огоньки.
Чья это могила? Здесь ты, Клим Петров?
Был ты, друг любезный, грудью нездоров,
День и ночь ты кашлял и учил детей, —
Из крестьян, а вышел славный грамотей.
Помню: ты науку «солнцем» называл
И от темной ночки деток укрывал…
Плакали ребята, зарывая гроб;
Прослезился даже наш приходский поп.
Я споткнулся, упал… Распроклятая тьма!
В темноте, средь могил, можно спятить с ума.
До избенки моей трудно ночью дойти:
Всё кресты да кресты у меня на пути.
Чей это богатый золоченый крест?
Здесь лежит купчина, нахватавший звезд —
Только уж не с неба… Нет, в такую даль
Купчик не полезет даже за медаль.
Он творил святые, знатные дела:
Душеньку спасая, лил колокола,
В пост не ел мясного, водки не брал в рот;
Он… ограбил только множество сирот.
И опять я упал… Распроклятая тьма!
В темноте, средь могил, можно спятить с ума.
На душе тяжело, сердце ноет, грустит…
Под ногой у меня белый череп хрустит.
Чей это череп? Помню, помню… Да!
Ты погибла, Марья, с горя и стыда:
Бросил полюбовник, бросил он шутя
Дорогую любу и ее дитя.
Ты прости, голубка, что звонарь слепой
Растоптал твой череп дряхлою стопой!
Это не обидно: череп — старый хлам;
Но зачем разбито сердце пополам?
Ох, несносная ночь! Ох, проклятая тьма!
В темноте, средь могил, можно спятить с ума.
Ничего не видать. В фонаре нет огня,
Только слезы блестят на глазах у меня.
Здравствуй, мой кормилец, здравствуй, паренек,
Скоро ль батька ляжет у сыновних ног?
Милый, не жалел ты молодецких плеч,
И пришлось раненько на погосте лечь.
Мать твоя, старуха, саван соткала;
Младшая сестренка в саван обвила,
Я колоду сделал, плакал, голосил…
Что же дальше было?.. Молвить нету сил!
