(Картинка из школьной земской жизни)
Гласный Желтобрюхов. А мое мнение таково-с: все эвти земские школы, значит, теперича, отжили свой век-с. Предел им должно положить. Всех земских учителей — в отставку-с! Гласный Вотьмеходященский. Умные речи приятно слышать.
(Из «Журналов Пустоголовского земского собрания»)
Отставкой убитый, учитель больной
О школе закрытой тоскует с женой:
«Так земство решило. Я земством гоним.
Оно согрешило, но чист я пред ним…
Как раб, цепями скованный, в родной моей глуши,
Обиженный, взволнованный, я плачу от души.
И горько мне, и сладостно о земстве вспоминать, —
Его готов я радостно любить и… проклинать.
…Мой старый друг единственный! Напомнила ты мне
Всё скрытое в таинственной душевной глубине.
Мы оба когда-то шли бодро вперед,
И честно, и свято любили народ.
Кипела в нас злоба… Господь нас прости!
Роптали мы оба на страдном пути.
Устали наши ноженьки. Для нас и мужичка
Плелись пути-дороженьки — не дальше кабака.
Манил он ночью странников таинственным огнем;
Для бедных, для изгнанников виднелся флаг на нем.
Толпою рабской, дикою творился буйный пир:
Там силою великою был… откупщик-вампир.
Ты помнишь ли «елку», как флаг, на шесте?
Народ втихомолку к ней шел в темноте,
И хмельную влагу он пил и страдал,
И к подлому «флагу» челом припадал…»
— «Дозволь теперь, Платонушка, окончить твой рассказ!»
— «Извольте, друг-Оленушка! Готовы слушать вас».
— «Исчез кабак-страшилище. Воскресло, наконец,
Вдруг земское училище, — и был в нем молодец…
Зовут его Платонушкой, Платоном… Тезка твой…
Молчи и стой пред женушкой, как лист перед травой!
…И в школьное дело влюбился Платон,
И честно, и смело витийствовал он:
«Для счастья народа, по воле царя,
Блестело всем знанье, как будто заря!»
Слюбился он с сироткою. Как храбрый делибаш,
Шепнул с улыбкой кроткою: «Марш в церковь и — шабаш».
…Женились и решилися делить свой школьный труд.
Вдвоем они трудилися — вдвоем они умрут.
Вдвоем они отведали всю «прелесть бытия», —
Но часто не обедали… ни ты, Платон, ни я…»
«Я понял… Довольно! Елена, молчи!
Мне сладко и больно в тоскливой ночи!
Мы вместе спать ляжем под бедным крестом,
И земство развяжем, клянуся Христом I
Сбирайся в путь, Оленушка! Да плакать-то к чему ж?
Гляди, старушка-женушка, как твой бодрится муж…
…Прощай, мое училище, живи, не умирай!
Ты — ад мой и чистилище, ты — чистый, светлый рай,
Живи под новым знаменем! Приходской школой будь,
Сверкай наукой-пламенем!.. Вперед! Счастливый путь!»
И капают слезы, и слышится стон…
Тоскует с Еленой учитель Платон.
И думают оба, молитвы творя:
«Увидим… из гроба, как блещет заря!»
