Леонид Трефолев — Грамотка: Стих

Дарья-молодка от радости плачет:
Есть письмецо к ней, — из Питера, значит
Стало быть, муж посылает поклон.
Скоро ли сам-то воротится он?
Незачем медлить в холодной столице,
Время вернуться к жене-молодице,
Платьем-обновкой утешить ее…
Славное будет в деревне житье!
Сбегала Дарья к дьячку Еремёю,
Просит его: «Я читать не умею,
Ты прочитай мне, хоть ради Христа!
Дам я за то новины и холста».
Горло прочистив забористым квасом,
Начал читать он октавою-басом,
Свистнул отчаянно, в нос промычал
И бородою с тоской покачал.
«Дарья, голубушка! Вести о муже…
Жаль мне тебя, горемычная, вчуже!
Слез понапрасну ручьями не лей…
Умер в больнице твой муж Пантелей». —
Грохнулась оземь со стоном бабенка.
«Как воспитаю без мужа ребенка?
Я ведь на сносях!» — «Сие вижу сам.
Значит, угодно сие небесам;
Значит, сие испытание свыше.
Ты причитай, ради чада, потише!
Главное дело, терпенье имей! —
Молвил любовно дьячок Еремей.-
Слушай, что пишут тебе из артели:
«Вас письмецом известить мы хотели,
Что уж давненько, великим постом,
Умер супруг ваш и спит под крестом.
Плохи у нас, у рабочих, квартеры:
Гибнем, как мухи, от тифа, холеры.
Всяких недугов нельзя перечесть,
Сколько их — дьяволов — в Питере есть!
Тиф и спалил, как огонь, Пантелея.
Грешную душеньку слезно жалея,
Мы пригласили попа. Причастил,
Добрый такой: все грехи отпустил.
Гроб мы устроили целой артелью;
Вырыть могилу велели Савелью;
Дядя Гаврило и дядя Орест
Сделали живо березовый крест.
Сенька (он грамотен больно, разбойник!)
Надпись наляпал: «Спи добрый покойник».
Барин ее, эту надпись, читал,
В стеклышко щурясь, и вдруг засвистал.
«Что ты свистишь?» — обозлился Ананий. —
«Знаков не вижу…» — «Каких?» — «Препинаний!» —
Добрые люди, чтоб нам удружить,
Знак и на мертвых хотят наложить.
Знаков наложено слишком довольно!..
Тут, умилясь, по душе, сердобольно
Выпили мы на поминках…»
…За сим
Следует подпись: «Артельщик Максим».
Дальше нет речи о Дарьином горе,
Дальше — поклоны: невестке Федоре,
Бабке Орине и братцу Фоме,
Тетке Матрене и Фекле куме.