Прости меня, Барков,
за взгляд, что ковылял
от рваных башмаков
до шляпы короля.
Прости меня Москва
за буйство и за боль,
венчала нас тоска,
а веселил запой.
Запомни кровь свою
на женщинах в шелках
тех шуток, где стою
я в порванных шнурках.
Ушел я от икон,
и душу свою мял,
как мнет злодея — гром,
как гнет халдея — храм.
Пенал похож на гроб,
гроб корчит мой пенал,
там, где в цветах — перо
и где пион — финал.
Что мне до ваших лязг,
я — сумасшедший шут
и в черносливе ласк
меня к столу несут.
И свечи не дрожат
и купол — парашют
лучами провожать
пошел на Страшный Суд.
Дней сорок я не пью
над вами стрекозой
я сам вас отпою
и окроплю слезой.
И нечего кричать
в таинственной ночи —
потухла та свеча
с которою ключи.
Вам в небе не найти
будь проклят тот с к в о з н я к,
прости меня… прости
но и тебя казнят.
В подсолнухе примет
поджаренные были
Я знал один предмет
любви — его убили.
