Я побывал в краю моей любимой.
Его весну я долго в сердце нес.
Здесь детство с милой пробегало мимо
Веселых подрастающих берез.
Быть может, я иду сейчас, ступая
В ее когда-то промелькнувший след.
Здороваясь с березами, не зная,
Что им, как ей, наверно, столько ж лет.
Земля в цвету. Седой дымок тумана
По берегам окутал валуны.
Спасибо вам, долины Сармасана.
Цветы в лугах, свет солнца и луны.
Тебе, земля, и вам, поля и горы,
Сердечное спасибо и привет.
В ее душе — твои, земля, просторы.
В ее глазах — твои тепло и свет.
Ну, здравствуй, юность! Протяни мне руки,
Веди меня зеленою тропой,
Сквозь столько лет тревоги и разлуки
Я наконец-то встретился с тобой.
Как будто мне семнадцать. Я не чаял,
Какие грозы встретятся со мной,
Я не успел притронуться к печалям,
Я не коснулся радости земной.
Как будто я еще в воде не плавал,
Не умирал и не горел в огне.
Я как роса в лесу на переправе,
Я как птенец…
Хотя известно мне,
Что розовая мальва, как ни жаждет,
Цвести весною дважды не вольна,
Что ветер не воротится, что дважды
Одна не разбивается волна.
Я это знаю. А на склоне горном
Звенит ручей. Живой водой бежит.
И порослью, и дружной и упорной,
Подлесок под березами шумит.
И ласточки щебечут. Воздух светел,
Когда б умел, я ласточке ответил,
Заговорил с ней голосом птенца.
…А девушки проходят, я заметил,
На берег Сармасана мимо ветел,—
Какие, чьи по ним горят сердца?
В моей груди огонь такой же властный.
Он не потухнет, если я горю.
«Ну что же, здравствуй, юность!
Здравствуй,
Девичья юность мира! —
Говорю.
