Бывает утро в январе:
дом из фарфора, дым из ваты
и — голубые на дворе —
в саду сугробы розоваты,
игольчат воздух, и следы
вокруг колодца из слюды.
Тончайшей индевью берёз
даль разрисована, и мнится,
морозит вовсе не всерьёз,
наивным лобзиком синица
выпиливает каждый звук, —
ни слёз на свете, ни разлук.
Не на крыльце чужом стою
пути земного посредине —
вбежал я в детскую свою,
истосковавшись в карантине,
и — как тот мальчик лет шести —
не смею взгляда отвести.
