Старики горемыки стоят, башмаками стучат
на ветру ледянящем,
Не подвернется ли, ждут, работенки какой
завалящей,
Стоят и молчат, меж собой не знакомы и так
друг на друга похожи.
Порой то один, то другой пробормочет:
«О Господи Боже…»
Их толкают прохожие в теплых пальто, их водой
обдают экипажи,
Старики горемыки стоят, стоят терпеливо на страже,
А пойдут проливные дожди,
Воротник пиджачка приподымут, подбородок
опустят к груди
И сквозь кашель про Бога словечко соленое
скажут.
За неделей неделя — стоят, а потом в захудалой
больнице
Кашель последний и последняя мысль: «Что ж,
сыграем, брат, в ящик».
И заплачет старик, как больной мальчуган,
которому ночью не спится,
И умрет, бормоча: «Уж теперь-то Господь
работенкой снабдит подходящей».
Перевод М. Ваксмахера
