Собрание редких и малоизвестных стихотворений Галины Гампер. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину её поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэтессы.
* * *
А любовь у нас такая
А любовь у нас такая,
Что ни листика на ней.
Вся из сучьев да корней —
Вот она у нас какая
Разом пресекли морозы
Слов бездержный поток
Но зато любой цветок
На снегу алее розы.
А телу так хотелось жить
А телу так хотелось жить
Без страха, без уёма.
И душу просто приютить,
Как дерево у дома,
Как кошку около печи —
Мурлыкай или помолчи.
Но, соответствия нарушив,
Из берегов выходят души.
И, разогнавшись добела,
Куда-то в небо волны рвутся.
И наши утлые тела
Вот-вот готовы захлебнуться.
А я все прячусь от себя самой
А я все прячусь от себя самой,
Как от мороза прячутся зимой.
Все дом ищу, где стены без щелей
И чтоб в окне пейзаж повеселей.
Ищу, ищу, меня адреса,
Морскую зыбь — на хвойные леса.
И плохо здесь, и невозможно там, —
Сам за собой крадешься по пятам.
И как поверить, что твоя судьба —
Всего подслеповатая изба.
Приземистый, бревенчатый дворец,
И в нем пора обжиться наконец.
Ах, риск
Ах, риск —
Рискнуть,
Как диск
Метнуть.
Лишь голова
Закружится
И холодком обдаст чуть-чуть.
И все
На свете
Сбудется
Бедой отмечены, как мелом
Велико вознагражденье
Велико вознагражденье.
Видно, воздано сторицей
Без сомненья, как без тени,
Ты живешь, мой светлый рыцарь,
Будто вечно красный полдень
Над твоею головою
Нет, куда мне, полно, полно…
Вот сомнения толпою
Налетят. Зачем? Откуда?
Мчат меня шальные кони.
На несбывшееся чудо
Погляжу из-под ладони.
Воробьиное, давнее
Воробьиное, давнее — «твой…»
И забытая девичья дерзость.
Занесло прошлогодней листвой
Жизнь мою, точно старую крепость.
Удивленно и оторопев,
Я стою среди зимнего гула,
Мне сквозь кроны опавших дерев
Неожиданно небо сверкнуло.
Восьмиклассник, чудак
Восьмиклассник, чудак
Голенастый тростник.
Все-кружится
неймется-
Точно-капля дождя,
Созревающий миг
Все никак не сорвется.
А сорвется,
Тогда уж пойдет и пойдет —
Пункт, параграф, артикул…
Собирай же покуда
Свой липовый мед
Середины каникул.
Вот дерево жизни моей
Вот дерево жизни моей
С пучком безобразных корней,
С неловким наклоном ствола
И горестной жаждой крыла.
На дереве жизни моей
Следы отболевших ветвей,
И память его коротка,
Как эти четыре сучка.
Вот и рухнула, как лавина
Вот и рухнула, как лавина,
Жизни первая половина.
и густа еще пыль обвала,
Прах былого еще клубится,
Оглянуться ещё не смею.
Только будущее маячит.
Только будущее маячит
И еще ничего не значит.
Вот он каков, наш вечный Рим
Вот он каков, наш вечный Рим
Длинны у нас века —
Пока здоров, пока любим,
Пока еще пока…
Пока с тобой, пока в раю,
Пока, точна рука.
Держусь, как марка на клею,
На горестном пока.
Вот наш сарай, а за сараем груша
Вот наш сарай, а за сараем груша,
— На выгоне привязана коза.
Но лишь глаза повернутые в душу,
И есть, наверно, зрячие глаза.
Они и есть глаза на самом деле,
В них затаилась искорка вины.
Понятно им, как в нашем темном теле
И небо и земля размещены.
Притом совсем не в атласных масштабах —
Во весь размах и хаос бытия!
Меня трясет на всех земных ухабах
Под тонкой, крышей моего жилья.
Все знаю, что будет
Все знаю, что будет. Все помню точь-в-точь
Как древо познанья раскинется ночь.
Коснется твоей и моей головы
И высь обозначит гуденьем листвы
Мерцаньем прозрачных плодов ослепит,
И мы безымянны, как звенья в цепи.
И мы первозданны, как море и суша.
Ничем полуночный обряд не наруша,
Блаженные блудные дети, уснем.
За все нам воздается сияющим днем.
Двенадцатый предел тоски
Двенадцатый предел тоски,
Вершина, час расплаты,
Две стрелки — две моих руки —
В одну до хруста сжаты.
Не раэомкну, не повторю
Весь этот круг неволи,
Я белым пламенем сгорю
На этом белом поле.
Легчайшим белым ветерком
Навек собьюсь со счета,
И всё, что до и что потом,
Уж не моя забота.
День влажен и слоист
День влажен и слоист
И полон тайных сил,
И падающий лист
Полнеба заслонил.
Как будто пол-лица
Закрыл усталый мим,
Чтоб знать не до конца
Все то, что мы творим.
Догнать, вернуть, связать, спасти
Догнать, вернуть, связать, спасти,
Он не посмеет.
То клен сияет на пути,
То дуб темнеет.
То дуб, то клен, то свет, то мрак,
то горечь хвои.
Ведь было, было, было так —
Нас было двое.
Проклятой памяти змея —
Слова, приметы.
Вернись же иэ небытия,
С другой планеты.
Привет. Прищур, Рывок. Наклон.
Души не чает.
И все еще сияет клен.
Он так сияет.
Ей-то что, она ведь птица
Ей-то что, она ведь птица.
Ей бы к ветру прислониться.
А куда мне прислониться,
Чтоб не злить и чтоб не злиться,
Чтобы быть и вправду дома,
Чтобы дерево у дома,
Чтобы радость в каждой жилке,
Чтобы стало тихо, тихо?
Еще мы можем накрениться
Еще мы можем накрениться,
А улететь уже не можем.
Мы были все, как будто птицы,
А стали вроде бы деревья.
Но мы встречаемся без фальши
Мы просто больше пьем и курим.
Садимся друг от друга дальше
И реже вслух стихи читаем.
Нет, мы не сделались покорней.
Мы лишь судьбу определили
И в землю опустили корни,
А это не меняет сути.
Забываю я все
Забываю я все,
забываю,
Будто дверь за собой
закрываю.
Вот уж в скважине ключ
повернула
И пошла, и назад
не взглянула.
Забываю я, как отсекаю,
Так что кровью потом истекаю.
Здесь сегодня все пошло с молотка
Здесь сегодня все пошло с молотка
Больше пола нет и нет потолка
Нет ни дыма, ни трубы дымовой,
Чтоб не вылетела, как домовой
Даже небо стерто все добела,
Чтоб и в небе я гнезда не свила.