Гай Катулл — Поэт и Дверь: Стих

(Поэт)

Неж­но­му мужу мила, мила и роди­те­лю тоже
(Пусть Юпи­тер тебе мно­го добра нис­по­шлет!),
Здрав­ст­вуй, дверь! Гово­рят, усерд­но слу­жи­ла ты Баль­бу
В годы, когда еще дом при­над­ле­жал ста­ри­ку.

Но, уве­ря­ют, потом, когда уж хозя­ин загнул­ся,
Не без про­кля­тия ты ста­ла слу­жить моло­дым.
Не обес­судь, рас­ска­жи, поче­му же ты столь изме­ни­лась.
Что пере­ста­ла блю­сти вер­ность былую свою!

(Дверь)

Нет (уж, пусть изви­нит Цеци­лий, мой новый хозя­ин),
Это вина не моя, как ни суди­ли б о том,
Нет, не ска­жет никто, что в чем-либо я погре­ши­ла.
Вид­но, такой уж народ: все напа­да­ют на дверь!
Еже­ли кто-либо где нелад­ное что-то при­ме­тит,
Сра­зу набро­сит­ся: «Дверь, в этом винов­ни­ца — ты!»

(Поэт)

В двух сло­вах обо всем не рас­ска­жешь, чтоб было понят­но;
Ты поста­рай­ся, чтоб нам слу­шать и видеть зараз!

(Дверь)

Что ж я могу? Ведь никто ни спро­сить, ни узнать не жела­ет.

(Поэт)

Я, вот, желаю. Мне все, не усум­нясь, рас­ска­жи.

(Дверь)

Преж­де все­го: что хозяй­ку в наш дом вве­ли непо­роч­ной —
Ложь. Не беда, что ее щупал былой ее муж —
Тот, у кото­ро­го кляп сви­сал, как увяд­шая свек­ла,
< . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . >
Но гово­рят, что сыну отец осквер­нял его ложе,
Тем опо­зо­рив совсем их неза­дач­ли­вый дом:
То ли сле­пая любовь пыла­ла в душе нече­сти­вой,
Или же был его сын сро­ду бес­пло­ден и хил, —
И при­хо­ди­лось искать чело­ве­ка с упру­гою жилой,
Кто бы сумел у нее пояс деви­че­ства снять.

(Поэт)

Вот насто­я­щий отец, кото­рый воз­вы­шен­но любит,
И не сму­тил­ся отлить в лоно сынов­ней люб­ви!

(Дверь)

Есть и дру­гие дела, при­тя­за­ет на зна­нье кото­рых
Брик­сия, что у пяты Кик­но­вой баш­ни лежит.
Там, где спо­кой­но стру­ит свои воды жел­тая Мел­ла,
Брик­сия, доб­рая мать милой Веро­ны моей.

Может она рас­ска­зать, как Посту­мий, а так­же Кор­не­лий
Оба блуди­ли не раз с новой хозяй­кой моей.
Кто-нибудь может спро­сить: — «Но как ты об этом узна­ла,
Дверь? Ведь хозяй­ский порог ты покидать не воль­на,
К людям не можешь сой­ти, к стол­бу ты при­вин­че­на креп­ко, —
Дело одно у тебя: дом запи­рать — отпи­рать!»
Слы­ша­ла я, и не раз, как хозяй­ка, быва­ло, слу­жан­кам
Мно­го бол­та­ла сама о похож­де­ньях сво­их,
Упо­ми­на­ла о тех, кого я сей­час назы­ва­ла,
(Буд­то бы нет у две­рей ни язы­ка, ни ушей!),
Упо­ми­на­ла еще одно­го, чье имя, одна­ко,
Не назо­ву, чтобы он рыжих не вски­нул бро­вей.
Ростом он очень высок; в делах о брю­ха­то­сти лож­ной
И под­став­ных животах был он заме­шан не раз.