Красногрудый друг мой милый!
Отчего ты всё грустишь,
Ноешь в песенке унылой,
Иль насупившись сидишь?
В бедной хижине смиренной
Ты не пленник заключенный,
Ты хозяин, как и я!
Тесной клетки ты не знаешь,
Где задумал, там порхаешь,
Всем мила здесь песнь твоя.
Не тебе ль плачу я дани
Всем, что любишь есть и пить?
И зато у нас нет брани,
Если вздумаешь шалить
И, вспорхнув от сна с зарею,
Раннею кружась порою,
Сядешь прямо на меня:
В волосах моих играешь,
Резво носиком щелкаешь,
Сладкий сон от глаз гоня.
Чуть осердиться сбираюсь,
Ты вспорхнул — и был таков!
Вдруг запел — я улыбаюсь,
Ты прощен! здесь нет силков:
Здесь жероль цветет душиста,
И вода в фарфоре чиста,
Здесь на солнце, пред окном
Ты купаешься привольно
И, натешившись довольно,
Брызжешь светлым вкруг дождем.
Отчего ж так часто, милый,
Грудью бьешься ты в стекло?
Вместо песен — крик унылой?
Отчего? — Здесь так тепло!..
В гости просишься к свободе!
Полно! взглянь: во всей природе
Скука — жизни искры нет!
Стужа, вьюги, бури снежны…
Здесь с тобой все дружны, нежны.
Здесь покой, тепло и свет!
Ах! а тамо ястреб лютый
Бедных птичек так и ждет;
Из засад, злодей, минутой
Налетит и заклюет!
Ты погиб! «Мне всё известно, —
Говоришь ты, — но где тесно,
Там свободы нет святой!
Птичкам страж — их мать природа:
Все кричат мне, что свобода
Лучше клетки золотой!»
Прав ты, прав, о сын природы!
Вольным всюду жизнь сладка:
Где не светит луч свободы,
Хлеб постыл там, соль горька!
Что сказал ты, сам я то же
Гордому скажу вельможе:
Не пленяюсь я мечтой,
Быть свободным в бедной хате
Лучше, чем в большой палате
Жить, как в клетке золотой!
